Страшно подумать, но я не была дома уже больше четырех лет. Все это время уходило на учебу, практику, краткий сон и снова учебу. Даже короткое лето и то проходило в суетливой манере - успеть закрыть сессию, успеть выполнить задания на практике. Не успеешь оглянуться, как снова сентябрь.
Но, слава богу, это череда безумия подходила к концу. Впереди оставался еще год учебы, а между ним и мной - целое лето свободы! Я возвращалась на лето домой к своей семье: отцу, матери и младшему брату. Он как раз закончил школу и готовился поступать в институт. Прямо как я когда то.
Дорога заняла почти два дня, и все прошло без эксцессов. Город почти не изменился. Где-то встречали новые вывески, новые цвета домов, но все по прежнему знакомое и родное. Даже маршрутки все те же. Полупустые в разгар рабочего дня.
И вот он мой дом - старенькая, но крепкая пятиэтажка. Пятый этаж. Вещей с собой взяла не много, поэтому почти влетела на свой этаж. Ключ, который не доставала столько лет. Как будто было вчера. Вставляю и проворачиваю.
Квартира встречает знакомым уютом и тишиной. А еще запахом съестного. Очевидно, мама наготовила к приезду. Я как раз проголодалась.
Снимаю обувь, раздеваюсь. И слышу шорох в гостевой. Видимо, Кирилл, мой брат, уже дома. Хотя в школу ему уже не надо - где ж ему еще быть. И, судя по всему, он меня не слышит. Значит самое время его разыграть! Крадусь, как кошка, к двери, прислушиваясь к возне, и аккуратно открываю дверь. Хочу крикнуть, чтобы напугать его, но не могу проронить ни звука - я опешила.
Кирилл к своим 18 годам действительно вымахал изрядно. А учитывая, сколько мы не виделись, то вообще разительные перемены. При моем росте в 164 сантиметра он уже был выше на две головы, хотя когда уезжала, то были одинакового роста. Поджарый и слегка худощавый, со светлыми волосами и бровями, которые выгорали на солнце еще больше, создавая неизменный контраст на загорелой коже.
Так же, как и брат, от отца я унаследовала большие серые глаза и светлые волосы, которые стригла чуть короче плеч. Мама же наградила своей формой губ, хрупким телосложением и светлой кожей, загар на которую ложился крайне плохо, оставляя покраснения и ожоги.
Эту особенность я использовала как официальную причину для объяснения, почему не надеваю ничего короткого или откровенного. Я столько раз произносила ее вслух, что отчасти стала верить в ее правдивость, за которой скрывалась банальная застенчивость.
Еще одной неофициальной причиной являлась мои постыдные слабость и любопытство, о которых никому не было ведомо. Я их скрывала даже о себя, ведя внутреннюю борьбу желаний и морали. Моей слабости к половому члену.
Железным аргументом моих желаний являлся зов природы. Именно им я объясняла себе такое пристрастие, сильное, но еще контролируемое. В другом углу ринга находилась обычная мораль, воспитанная обществом и родителями с детства. «Это постыдно» - убеждали они. И я с ними соглашалась. Но любопытство и желание никуда не пропадали, втягивая порой меня во всякие курьезы студенческой жизни.
И вот я стою в проходе гостевой комнаты и смотрю на брата, который пялится в экран телефона, пытаясь сделать снимок. Фотографию своего члена. Этот процесс поглощает его внимание настолько, что он меня не замечает. А я стою, как вкопанная, и пялюсь на его набухший член немаленького размера. Рельефная головка, вздутые венки на стволе и крупные яички.
— И когда он успел так вырасти? - промелькнуло в голове.
— Кирилл делает очередное селфи, поворачивается и к своему ужасу замечает меня. Секунда, и мы
Размышления 
webmaster@3iks.ru