парнем, но это не получалось. Пришли все три его начальника, чтобы сказать, каким хорошим человеком он был. Когда Лерой давал показания, он рассказал все как было, не пытаясь выставить себя лучше чем есть на самом деле. Мне пришлось работать над тем очевидным фактом, что его действия являлись результатом крайней провокации. Процесс был тяжелым. Когда старшина присяжных поднялся, чтобы огласить вердикт, все могли только гадать.
— По первому пункту обвинения: нападение первой степени... ваш вердикт?
— Невиновен
— По второму пункту обвинения: нападение второй степени... ваш вердикт?
— Невиновен
— По третьему пункту обвинения, нападение третьей степени... ваш вердикт?
— Виновен
Нападение третьей степени является мелким преступлением с максимальным наказанием в один год. Я не мог представить, что судья Энтони Дрего в таких обстоятельствах даст что-то кроме условного срока, тем более что у Лероя есть семья, которую нужно содержать, но приговор будет вынесен в другой день. В тот момент Стэн Кондос, окружной прокурор округа Ван Паттен, получил свой приговор, и это было все, что мне было нужно. Я был рад, что приговор не был вынесен по более тяжким статьям, если бы такое произошло, я бы чувствовал себя виноватым.
Когда я вышел из здания суда, было уже семь часов. Я должен был присутствовать на рождественской вечеринке, которую устраивала фирма моей жены. Официально она начиналась в шесть вечера. Если потороплюсь, то смогу добраться до западной части Олбани, где проходит вечеринка, чуть меньше чем за полчаса. Я опоздаю, но надеюсь, не настолько, чтобы Лаура расстроилась.
Мы с Лаурой женаты уже почти пять лет. Она старше меня почти на шесть лет и гораздо успешнее. Будучи финансовым юристом, специализирующимся на облигациях, во второй по величине юридической фирме в Нью-Йорке, она зарабатывает в три раза больше чем я.
Лаура находится на вершине тотемного столба юриспруденции. Выпускница Йельского университета с отличием, она работает в «Брентвуд и Стрингер» уже семь лет. Там мы и познакомились. Я учился на втором курсе Бруклинского юридического колледжа, когда проходил собеседование на летнюю работу в ее фирме. Она приехала в колледж, чтобы провести собеседования от имени «Брентвуд и Стрингер».
Я был ее последним собеседованием в этот день. В офисе по трудоустройству для собеседований были специальные комнаты. Это - небольшие комнаты размером два с половиной на три метра, в которых стоял стол небольшого размера с шестью-восемью практичными стульями. Когда я вошел в комнату для собеседований, передо мной предстала чрезвычайно привлекательная молодая женщина, одетая в темный деловой костюм в полоску. Ее русые волосы спадали на плечи и обрамляли белый воротник блузки, демонстрировавший ее красивую шею. У нее были темные глаза и улыбка, способная растопить айсберг. Она поднялась и протянула руку.
— Мистер Салливан, я - Лаура Паркер, спасибо, что пришли.
По сей день не знаю, что я сказал в ответ. Помню только, что сделал глубокий вдох и почему-то не смог выдохнуть. Я не верил в любовь с первого взгляда, но не буду спорить, что был очарован Лаурой со своего первого взгляда.
Интервью было проиграно еще до того, как я был сражен этой красоткой с первого взгляда. Она задала все стандартные вопросы. У меня были готовы все шаблонные ответы, пусть я и мямлил. Это должна была быть просто практика. Я проходил собеседование на должность летнего стажера в фирме на Уопп-стрит. Такой фирме, что нанимала строго из Лиги плюща, а не из мест вроде Бруклинского юридического.
Собеседования в этой фирме были данью вежливости. Это была своего рода практика для обеих сторон, чтобы и интервьюеры, и интервьюируемые могли получить опыт. Колледж мог сказать, что
Ирен 
webmaster@3iks.ru