— Шесть месяцев, и ты не сказала ни одного чертова слова.

— Но доктор. .. - запротестовала она. — Он сказал, что дети в это время не темнеют - их пигмент не проявляется до года или больше.

— А ему уже год, - возразил я. — Он не потемнел ни на йоту, не так ли?

Ее лицо подсказало мне ответ. Оно также сказало мне, что она уже давно поняла то же самое. Мне стало интересно, сколько ночей, за последний год, она провела в постели, молясь о том, чтобы на следующее утро Бен был хоть на тон темнее, а его волосы из светлых, превратились в каштановые.

— Так ты, когда-нибудь, собиралась мне сказать?

— Нет, - прошептала она, опустив лицо на пол.

— Просто надеялась и молилась, что он никогда не узнает? - вклинился отец, его отвращение к этой мысли, просачивалось из каждого слова.

— Да, - сказала она, не в силах посмотреть ни одному из нас в глаза.

— А теперь ты злишься, что он узнал, - сказал папа, с отвращением махнул рукой, повернулся и пошел прочь. — Разве ты не достаточно сделала ему для одной жизни? Ты еще и пытаешься украсть его сына?

Я ничего не сказал, просто смотрел, как отец уходит в другую комнату, а потом повернулся и посмотрел на суетящуюся Кристин.

— Присаживайся, - сказал я, махнув рукой в сторону дивана и кресла.

Она прошла и опустилась на диван, уставившись в свои колени и ничего не говоря.

— Ты можешь сказать мне, что я сделал такого плохого? - сказал я, садясь напротив нее и наклоняясь к ней. — Я имею в виду, я любил тебя больше самой жизни. А ты? Ты отплатила за это тем, что бросила меня, не сказав ни слова. Даже без объяснений. Господи, ты отшила меня, бросила, переехала сюда, и ты даже не можешь сказать мне, что, черт возьми, я сделал такого плохого? Что я такого сделал, чтобы заслужить это дерьмо?

— Ничего, - пробормотала она. — Это был не ты.

— Затем, - продолжал я, набравшись смелости, - потом я узнаю от мамы и папы, что ты выходишь замуж еще до того, как успели высохнуть чернила на бумагах о разводе. И что ты беременна. И что ты трахалась с ним, все это время. Пока мы еще были женаты. Я заслужил это? Твое... что... твое полное гребаное презрение? Неужели я был настолько плох?

Она начала говорить, но я не позволил ей.

— Затем, - шипел я, - мой редактор ужинает со мной, в честь завершения моего первого романа, и именно она, должна указать мне на то, что твой сын, вероятно, мой, а не Рэнди? А потом Алли подтверждает, что у тебя были те же мысли, в течение нескольких месяцев, но ты боялась, что я узнаю?

Она посмотрела на меня и страдание исказило ее лицо.

— Что, Кристин? Скажи мне: какого хрена я тебе сделал? Я никогда не изменял тебе. Я надрывал свою задницу, чтобы дать тебе все, что ты когда-либо хотела. Я. ..

— Тебя не было рядом со мной, - всхлипывала она, плотина прорвалась, и слезы хлынули по ее щекам. — Я была совсем одна, не знала ни души, а тебя всегда не было. Вот что. Мне было одиноко. А потом, когда я вернулась домой, мне уже не было одиноко. А ты не слушал. Ты не сократил. Ты...

— Чушь, - прогремел я, заставив ее сжаться и обернуться к себе. — Я просто не целовал твою задницу каждый раз, когда ты этого требовала.

Эротические и порно XXX рассказы на 3iks

Прочтений: 22516

Сладкая ночь и хрустящий день в Большом офицерском

Летний роман

Дочери моего лучшего друга (Книга 1)

Первый раз с другом

Время вместе