Он отступил назад, свирепо глядя на меня. Я снял свою легкую куртку и накинул ей на плечи, обнял ее и повел к машине.
*********************************
Это происходило медленно. Диана, и семья помогла. Избавление ее от наркотиков заняло некоторое время, как и избавление от ЗППП, которые она подхватила. Слава Богу, ни одно из них не было серьезным. Прошло два месяца, прежде чем ей удалось снова набрать десять фунтов, все еще оставаясь слишком худой, но уже не истощенной.
Пара наших старых друзей, которых ей удалось прогнать, тоже присоединились к нам. Мне все еще нужно было работать, но мы не хотели оставлять ее одну. Она была сломлена, замыкалась в себе и плакала без всякой причины, часами молчала, в один момент боялась, что к ней прикоснутся, а в следующий отчаянно цеплялась.
Она спала в моей кровати, новой кровати, которая заменила старую. У нас не было секса, но я был доступен для нее, когда ей было нужно. Я не тянулся к ней, но обнимал ее, когда она поворачивалась ко мне, дрожа и плача. Я позволял ей целовать себя, но не отвечал ни на один поцелуй. Это было печально, но ее сексуальная привлекательность для меня полностью исчезла. У меня не было к ней никакого желания, я чувствовал себя так, словно заботился об искалеченном животном, подобранном на дороге.
Как бы это ни было отвратительно, меня в десять раз больше привлекала ее старшая замужняя сестра, которая часто бывала рядом. Диана, была далеко не такой хорошенькой, немного полноватой, с простыми короткими волосами. Но ее глаза сияли радостью от каждого маленького прогресса, и я не мог забыть те поцелуи, и то, как она сидела на коленях, потянувшись к моему поясу. Я вел себя прилично, она была замужем, и я бы не стал ничего делать, чтобы все испортить. Она была хорошим человеком и заслуживала лучшего. Но я должен признать, что ее частые прикосновения, объятия и дружеские поцелуи оставили у меня множество проблем, с которыми мне приходилось справляться самостоятельно.
Моя жизнь продолжала быть полна сюрпризов. Однажды появилась Майра, и я почувствовал, как возвращаются весь прежний гнев и ненависть. Я увидел, как ее лицо густо покраснело, и она опустила глаза.
— Пожалуйста, Кен. Я знаю, что ты ненавидишь меня, и на то есть веские причины, но могу я поговорить с тобой?
— Зачем, Майра? Что ты вообще можешь сказать? Ты сделала все возможное, чтобы кастрировать меня. Ты участвовала в разрушении моего брака. Ты выбрала того ублюдка, который должен был изнасиловать меня, и который собирался наставить мне рога. Ты ненавидишь меня и всех мужчин. Почему я должен слушать все, что ты хочешь сказать?
— Я была неправа. Мне очень жаль, и, услышав, как ты помогал ей последние пару месяцев, я хотела попытаться каким-то крошечным образом загладить свою вину перед тобой. Пожалуйста!
Она неловко, нервно переминалась с ноги на ногу. Она по-прежнему не смотрела мне в глаза.
— Она была моей подругой.
— Я не хочу, чтобы ты была рядом с ней или с нами, Майра. Я надеялся, что мне больше никогда не придется тебя видеть. Что тебе надо?
— Тебе не нужно ничего объяснять, Кен. Я хожу к психиатру уже почти восемь месяцев, и мне было трудно встретиться лицом к лицу с тем человеком, которым я была. Я не хочу делать все еще хуже, и последнее, что я хочу сделать, это причинить боль кому-либо из вас еще больше. Она впервые подняла глаза. Ее глаза блестели от гребаных крокодиловых слез. Ей понадобится профессиональная помощь,
Киса 
webmaster@3iks.ru