не могла, опять заплясав на огромном половом органе, вскрикивая и полностью отдаваясь процессу. Больше того, иногда она наклонялась к ногам Павла, чтобы хозяйка в отчетливых подробностях запечатлела, как входит в нее толстый член при каждом движении бедер.
А потом в поле затуманенного зрения появилась хозяйка. По всей видимости она снимала совокупляющуюся пару по кругу, сойдя с огромной кровати. Снимала гримаску наслаждения, снимала подпрыгивающие груди, снимала голенький, ходящий вверх-вниз, лобок, снимала, нагнувшись, нежные губки, снующие по бугристому стволу... А Катя только и могла, что смотреть в камеру и вскрикивать от ощущений члена, ходящего в тесном влажном плену. Да еще Ксения Михайловна поставила одну ногу на постель и запустила пальчики в свою текущую дырочку. Вид широкобедрой с тонюсенькой талией, полногрудой красивой статной женщины, мастурбирующей словно напоказ, едва не заставил девушку кончить. Но тут хозяйка приказала:
— Как-то недостаточно нашу шлюшку дерут...
Катя недоуменно захлопала ресницами – как это недостаточно? Но потом ей приказали поставить ступни возле коленей Павла, а тот подхватил ее под бедра и принялся заколачивать твердющий член словно отбойный молоток – так, что ей показалось, что из влагалища брызнуло, а губки вот-вот сотрутся до основания. Она еще вскрикнула:
— Вот теперь вашу шлюшку дерут достаточно!
Чем вызвала натуральный стон от прежде скупой на возгласы Ксения Михайловна... А потом просто улетела от неимоверного наслаждения...
Она уже ничего не соображала, хотя до затуманенного сознания что-то и пробивалось. Например, слова хозяйки: «Эта блядёшка так меня возбудила, что я сегодня хочу попробовать ее язычок». Катя бездумно подчинилась, когда ее поставили раком, только слегка подергивала попкой, в нетерпении ожидая, когда же ей снова заправят. И вскрикнула, когда ее уделанное влагалище жадно всхлипнуло, вновь принимая здоровенный член. Потом же перед носиком очутилась киска хозяйки. Изящные пальцы с идеальным маникюром раздвинули губки, и девушка, не раздумывая, припала к этой притягательной промежности, сходу запустив язычок в темнеющий зев. Ей даже не надо было ничего делать – Павел так вбивал в нее твердый кол, что язык с такой же частотой и силой входил во влагалище. Очень скоро мордашка была уже вся в смазке и слюнках...
А потом Ксения Михайловна кончила, едва не брызгая в лицо, во всяком случае рот сразу наполнился женскими соками, а губами и языком можно было почувствовать, как пульсирует дырочка и нежные половые губы. Это было пределом, за которым Катя вслед за своей хозяйкой кончила, вскрикивая и мыча, раздираемая между нежностью, с которой она вылизывала киску, и яростным экстазом от члена, забиваемого в собственное влагалище. Сколько длился этот оргазм, сказать было совершенно невозможно, но долго, очень долго стройное тело билось в пароксизме небывалого счастья.
Вслед за ней кончил и Павел. Взревев, словно раненный медведь, он вырвал половой орган, и Катя, всё еще вздрагивающая, ощутила, как на спину хлынул мощный поток спермы, доставшей до самых лопаток. Обжигающие потоки потекли по ребрам, по попке, залили всё еще вздрагивающий анус, скользнули по половым губкам, а часть - и вовсе в уделанную незакрывающеюся дырочку...
Обратный путь она проделала так же, как и путь сюда – безвольной тушкой на плече качка. Вот только эмоции великолепно оттраханной женщины были совершенно другими...
Перчатки, чулки и бархотку она сняла только утром. А потом обнаружила на столике анальную пробку и записку, написанную четким подчерком Ксении Михайловны:
«Сегодня после мужа придешь в мою спальню. Павел уже спрашивал про сладкую блядь.
PS. Надеюсь, шлюшке не надо объяснять в каком месте надо принести данный предмет?»
После праздничного дня. 
webmaster@3iks.ru