не могу сопротивляться. Он ниже меня, его дыхание приходится в область шеи, попадая временами в декольте тонкой блузки. «Зачем я надела лифчик?» - что за дурацкая мысль! Откуда?
Понимаю, что хочется ощутить его запах, втянуть в себя. Аккуратно приближаюсь, что бы почувствовать, чем вообще он пахнет. А он, неверно истолковав мои намерения, плотнее прижимает к себе, уже в открытую положив руку на задницу, а второй поглаживая спину. Нет сил, что бы отстранится. Я, как будто становлюсь мягче и ниже, растекаясь в его руках, таю в объятиях. Темно, людей много, большинство из них изрядно под шафе, но не знаю, смогла бы сопротивляться, даже оставшись вдвоем на сцене.
От него не пахнет, ожидаемой поначалу козлятиной, или запахом вспотевшего на жаре тела. От него вообще почти не пахнет. Немного пряности, чуть какого-то бараньего жира или мяса, легкие незнакомые запахи и все! Нет разочарования, наоборот, какое-то животное влечение. Становится еще сильней, когда понимаю, чего именно только что коснулась ногой. Потом еще и еще. Ощущая, как это что-то становится больше и тверже. Надо соблюдать приличия, но нет сил, прижимаюсь ногой плотнее, и, подняв затуманившийся взгляд, замечаю в темноте сверкнувшие очки мужа.
Наверное, непроизвольно вздрагиваю. Потому-что турок, не выпуская меня из рук шепчет:
— Лена, все хорошо, отдайся на волю музыки, расслабься.
И я, хорошо понимая, на чью волю отдаюсь, и как мы сейчас выглядим со стороны, не то, что не вырываюсь, наоборот, расслабляюсь. Чувствуя, как он гладит мои ягодицы. Еще плотнее прижимаясь к нему ногой и грудью, практически обняв за плечи и шею. Следующий и следующий оборот танца – не нахожу больше глазами мужа, отключаюсь, плыву...
Только сейчас понимаю, что музыка уже два раза изменилась, став снова быстрой, но мы все так же танцуем тесно прижавшись друг к другу. Я даже не назвала бы это танцем. Если уж откровенно, положа руку на... Нет, какое, нафиг, сердце! Он меня практически тискает, слегка кружа в танце. Единственное, увлек в самый темный угол танцпола, под ветви ивы, куда практически не достают и так неяркие огоньки подсветки. Его правая рука уже откровенно лапает задницу, а левую он все чаще и глубже просовывает под блузку, поглаживая по открытой коже. Я чувствую шершавость его ладони, тока уже нет, закончился...
Мне показалось или опять мелькнули очки мужа? И рубашка-гавайка у него характерная. Да нет, что бы он делал в зарослях у самой ограды отеля? Или это успокаиваю сама себя? Да нет, он в делах сейчас весь, сидит в номере за ноутбуком.
— Мустафа, прости, мне хочется присесть.
— Лена, давай еще один танец?
— Хорошо...
И я, уже не затуманившимся сознанием, а полностью отдавая себе отчет, чувствую, как пробравшаяся под блузку рука смещается все более вперед, пробираясь к груди.
— Мустафа, пожалуйста, не надо...
— Я только один раз прикоснусь и все...
Нет сил сопротивляться, он кладет мне руку на грудь, а затем и вторую. Ощущение дежавю! Я же уже чувствовала это на пляже сегодня! Те же грубые руки на груди. Только в мыслях.
— Мустафа, нельзя, нехорошо.
Нахожу силы отстраниться, ухожу за столик, он остается там же, на танцполе.
Пару минут прихожу в себя и бегом бегу в номер. «Это страшный человек», «больше ни за что на свете», «дура, как я могла» - эти и еще многие фразы, наверняка, хоть раз говорила в своей жизни любая женщина.
Вижу, что муж уже не работает, компьютер выключен, сидит в темной комнате. Бросаюсь ему на шею – как я соскучилась! Он обнимает меня и практически тут же начинает раздевать. Мне и самой
как... 
webmaster@3iks.ru