— Нет, нет, пожа... - окончание фразы тонет в нашем поцелуе
От него вкусно пахнет. Губы скорее сухие, но это даже приятно. Еще они приятно большие и приятно сильные. Совсем не сложно развернуть полотенце с обнявшей тебя за шею женщины и развязать пояс уже своего халата. Он укрывает меня полами и я чувствую не только Мустафу. Сквозь поцелуи мне хватает сил шептать: «нет, не надо, мы не должны переходить границы, пожалуйста» и прочее...
Но не хватает силы воли отнять руки и перестать гладить целовать и обнимать этого невысокого, коренастого, некрасивого, волосатого фотографа.
— Лена, скажи - я хочу, что бы ты трахал меня.
— Нет, нельзя, я не изменю мужу – начинаю приходить в себя.
Его голос меняется. Нет той былой мягкости. Хоть и не громко, но появляются властные нотки:
— Я не спрашиваю у тебя разрешения. Я буду трахать тебя как шлюху. Потому, что ты и есть шлюха! В соседней комнате муж, а ты собралась трахаться с посторонним!
Как ушат холодной воды! Я прихожу в себя. В душе все так же льется вода. Понимаю, что стою голая. Отталкиваю фотографа, но не тут-то было. Он легко, и даже не прилагая сил, разворачивает, укладывает грудью на столик и начинает пристраивать между ягодиц член.
— Мустафа, пожалуйста, не надо – шепчу я.
— Если ты не шлюха, громко кричи, зови на помощь!
— Молчишь? Тогда раздвигай булки, буду ебать тебя!
Не понимаю, что со мной. Я тихо даже не реву, как будто бы становясь жертвой насилия. Или реву? И одновременно меня трясет, но не от чувства бессилия или беспомощности. Неужели это начинает подкатывать оргазм? Вот так вот сразу, даже еще не начав?
Где-то в глубине головы понимаю, что стоит только позвать, муж справится с ним одной левой. И при этом знаю, что я и есть шлюха. Точнее, хочу оказаться в этой роли, хочу, что бы меня имели как шлюху. Давно уже, еще с детства я знала, что на самом деле такая и есть. Особенно ярко - почувствовав, как Мустафа начинает засовывать свой член.
Да какой там член! Толстый хуй! Хуище, мне хочется плакать еще и материться. Чувствую, как меня трясет и теку под его натиском. Не смотря на обилие смазки, он чувствительно растягивает там все во мне.
Турок говорит, что делать и как сказать – я послушно выполняю и повторяю. Я прошу, что бы он ебал меня. Прошу ебать сильнее, тихо матерюсь. Называет меня Наташей, я согласна. Прошу кончить мне в рот. Недостаточно убедительно! Называю его восточным господином и умоляю кончить мне в рот. Член во рту не помещается – очень крупная головка, большая часть спермы на лице и волосах. Да член какой-то ненормальный – загнут в сторону как турецкая сабля. Дурацкая мысль – может у всех турков такие? Меня саму не переставая колотит в каком-то подобии оргазма. Но такой продолжительности же не бывает? Не бывало?
Обессилено стекаю на пол и понимаю, что Костя еще в душе. Я про все забыла, а прошло от силы минут пять. Ну, может десять. Поэтому, у нас есть время привести себя в подобие порядка. Когда выходит муж, мы просто сидим и разговариваем, правда меня чуть потряхивает
— А давайте нагужбанимся и оторвемся сегодня по полной? – предлагает как ни в чем ни бывало Костя.
— Неее, я лучше спать, хотела поплавать с утра
— Ладно, спи. Пойдем, Мустафа
Костя наклоняется поцеловать меня на ночь. Паника – он же почувствует запах! Запах секса. Нет, наоборот, с удовольствием целует меня не только в
Из деревенской жизни. Мама. 
webmaster@3iks.ru