репетиция трио бандуристок, пока они не разъехались.

— Ага! – обрадовался я. – Тогда я буду руководителем.

— Хрена тебе! – воспротивилась Валентина Анисимовна. – А я тогда кто?

— Вы будете музыкальным, а я художественным. Вот увидите, мы поладим!

— Так, что поем? Начинайте!

И женщины затянули хором:

Что стоишь, качаясь,

Тонкая рябина,

Головой склоняясь

До самого тына.

Хорошо пели, дружно, а главное, громко. Но я сказал:

— Не пойдет?

— Почему? – обиделась Валентина Анисимовна.

— Потому что скука смертная и тоска зеленая. Надо что-то повеселее.

Женщины посовещались и снова запели:

Шумел камыш, деревья гнулись,

А ночка лунная была.

Одна возлюбленная пара

Гуляла с ночи до утра.

— Опять не пойдет.

— Почему?

— Потому что пропаганда разврата: «А поутру они проснулись, кругом примятая трава». Это что, не разврат? Или траву градом побило?

— Пожалуй, – нехотя согласилась Валентина Анисимовна.

— Так, еще варианты есть?

— Есть! – отважно вступила в разговор девушка Оксана. – «Окрасился месяц багрянцем».

— Ну, пойте, что ли...

— Окрасился месяц багрянцем,

И волны шумели у скал.

«Поедем, красотка, кататься,

Давно я тебя поджидал,

– запела вибрирующим сопрано Оксана, а дамы ей подтянули, Инна Степановна – отлично, а Валентина Анисимовна как смогла.

— Мне жаль, дамы! – развел руками я. – Антисемитизм получается! Надо петь не «поджидал», а «подевреивал», да и то сомнительно. Многие не поймут!

— Ну, я не знаю! – возмутилась Инна Степановна. – Чушь какая-то!

— Не чушь, – тихо сказала Оксана. – Вон Мандельштам написал про Сталина, что он рябой осетин, и его расстреляли.

— Ничего не понимаю! – воскликнула Инна Степановна. – Это когда было-то?!

— Еще неизвестно, – покивала Валентина Анисимовна. – Вдруг все вернется. Гайки потихоньку закручивают...

— Ну, тогда Вы сами что-то предложите, – сказала Оксана и покраснела. – Политически нейтральное.

— Да что далеко ходить! – бодро выпалил я. – Петь надо про рабочий класс или крестьянство. Они хоть что-то делают! Вот есть одна песня: «Вечер тихой песнею над рекой плывет...» А?

— «Уральская рябинушка», – сказала Оксана и покраснела пуще прежнего. – Музыка Родыгина, слова не знаю чьи.

— Чучелко, – беззлобно сказала Валентина Анисимовна. – Это надо знать. Стихи Михаила Пилипенко, редактора одной уральской газеты.

— Грянули! – скомандовал я и запел первым.

Когда мы спели «Уральскую рябинушку» под украинские бандуры три раза и немного охрипли, Валентина Анисимовна довольно сказала:

— Это дело надо отметить! Впервые за вечер к консенсусу пришли! У тебя, Инка, настоечка припасена?

— Еще с осени, мамочка!

— Тащи ее сюда!

Бандуры тут же были отложены, ноты со стола куда-то делись, а на столе появилась настоящая кулацкая четверть с темной жидкостью, заткнутая по всем правилам жанра газетной пробкой.

— Я не буду! – быстро сказал я. – У меня на спирт аллергия.

— Чуть-чуть всегда можно, – заворковала Инна Степановна, подавая стаканы. – Аллергию лечат малыми дозами аллергена. По телевизору передавали. А моя настоечка – сладенькая, лечебная, на черноплодной рябине. Как давление понижает!

— Пятьдесят грамм, не больше! – твердо сказал я. – Исключительно для снижения артериального давления.

— Конечно! – согласилась Инна Степановна.

— Обязательно! – поддакнула Валентина Анисимовна.

— И мне немножко, – робко пискнула Оксана.

— А как же! – воскликнула Инна Степановна. – Мы здесь не для того, чтобы нажираться до положения риз, а для дружеского общения.

К четверти с настойкой были добавлены три миски с квашеной капустой, мочеными яблоками и солеными огурцами.

Выпили по одной, как и было обещано, по пятьдесят граммов. «Едим, едим, закусываем! – завопила Инна Степановна. – Яблочки, капустка, огурчики! Все лечебное, с моего огорода.

Настойка показалась мне очень легкой, легко пьющейся, и я решился на вторую дозу, а потом на третью, все строго по

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 9966
Последнее: Сегодня в 11:18

Хороший друг

Моя дядя

Байки о сексе. Русалка и хрен

Первая работа 7-я часть

Девушка для состоятельных мужчин. Часть 10