Да...

— Не похоже... Может быть, тебе надо в спецшколу для тупых детей ходить? Там сейчас до сих пор проходят таблицу умножения.

В классе отчетливо слышится ехидный смех.

— А вы её спросите, может она и таблицу умножения не знает, — тихо, но так, чтобы все слышали, говорит троечница Аня Синицына, главный враг Полины, не менее тупая, но куда более подлизучая к учителям девочка.

— Да, на самом деле, интересно было бы узнать, Синицына, — говорит Антонина Ивановна, — помнит ли Наточая таблицу умножения. Полина, напиши нам её на левой створке доски, каждый ряд новым цветом.

Полина снова вытирает слёзы и плетётся исполнять позорное приказание.

— Я сказала, на левой стороне, Наточая. Ты, выходит, ещё и лево от право отличить не можешь, — всплескивает руками Антонина Ивановна, — Тебе определённо в спецшколу надо. Я поговорю об этом с твоими родителями.

Снова слышны колкие смешки.

Таблица умножения получается у Полины криво, к тому же некоторые цифры почему-то становятся книзу крупнее, так что ей приходится трижды стирать несколько рядов и начинать заново. Решать дальше основную задачу вызвали Глеба Петрова, того самого, что любил зажать Полину в углу, мерзко лапая и дыша в лицо, пытаясь поцеловать. Глеб получает в итоге пятёрку, потому что решает сразу две задачи. Но никто в классе не обращает на это внимания, зорко пялясь на Полинину таблицу. Завершив свой мучительный труд, измазанная разноцветным мелом на платье, волосах и лице, которое она всё время вытирала руками, Полина дожидается наконец позволения сесть на место. Когда она идёт между партами, Лера Степаненко вдруг показывает пальцем на доску и выкрикивает:

— У неё ошибка!

В грохнувшем хохоте сердце Полины будто останавливается и сильно колет, словно в него воткнули спицу. Она, холодея от ужаса, оборачивается назад, проводя глазами по рядам написанных на доске цифр, которые отсюда кажутся такими неуклюжими, смешными и чужими, словно написала их не Полина Наточая, а кто-то совсем другой.

— Вон, семь-на-девять — шестьдесят пять! — весело констатирует Лера.

— Это не пять, а три, — жалобно протестует Полина, вжимая пыльные от мела пальцы в ладони. — Просто тройка плохо вышла.

— Садись, Наточая, — сухо отрезает Антонина Ивановна. — Ты не знаешь самых простых вещей. Ты не делаешь домашних заданий. Если ты не будешь учиться, ты вырастешь полной идиоткой. Я свяжусь с твоими родителями, это точно.

Полина не может больше сдерживаться. Слёзы потоками текут по её щекам. Сделав оставшиеся несколько шагов до своей парты, она садится, закрыв руками лицо и плачет навзрыд.

— Выйди, пожалуйста, Наточая, и реви в коридоре, — говорит через несколько минут Антонина Ивановна, — ты мешаешь вести урок.

Полина встаёт и уходит из класса, пошатываясь от рыданий и неумело закрывает грохнувшую замком дверь. Она прислоняется в коридоре спиной к стенке, её трясёт и корчит от судорожного плача. Дверь класса снова отворяется.

— Вернись, Наточая, и закрой дверь тихо, — звучит возле неё недовольный голос Антонины Ивановны.

— Не хочу-у-у! — рыдает Полина, у которой горе подавило покорность безжалостной воле старших, — Вы хорошо учились, вы и закрывайте!

— Ты мне, Наточая, хамить не будешь! — уверенно предсказывает учительница и, притворив дверь класса, хлёстко бьёт Полину ладонью по затылку. Полина тихо ойкает и сжимается от удара.

— Я всё расскажу твоему отцу, — продолжает Антонина Ивановна, — Мне осточертело биться над тобой, над твоей тупостью, хамством и ленью!

— Не надо ему рассказывать, — тихо шепчет Полина срывающимся голосом. — Я буду хорошо учиться, я все домашние задания буду делать, только не надо ему рассказывать!..

— Нет, я расскажу,

Эротические и порно рассказы на 3iks

Прочтений: 2668
Последнее: Сегодня в 17:10

Добрая соседка (Часть 65)

Садовник

День бухгалтера в мужском стриптиз-клубе Колибри (1 и 2 часть)