любом случае), я могу быть уже не таким добрым, как сейчас.
В таком ключе проходит ещё неделя. Тильда более менее привыкает к моей персоне, но в её глазах всё равно можно увидеть отголоски прошлого, от которых нужно избавиться.
Спускаюсь к ней в подвал, включаю свет, передвигаю табуретку перед кроватью, сажусь с тарелкой фасоли в говяжьем соусе. Тильда уже готова произнести нужные слова, чтобы заполучить этот аппетитный ужин. Но я опережаю её:
— Сегодня я хочу от тебя кое-чего другого, - начинаю я.
Она замирает с не произнесённым словом в устах.
— Мне нужно видеть, как ты расслабляешься, - выдаю я без лишних предисловий.
Тильда явно не понимает, и мне приходится пояснить:
— Помастурбируй, - говорю. - Покажи, как ты это делаешь. Хочу взглянуть.
Наступает молчание. Упругие бёдра девушки смыкаются и не скрывают своей напряжённости.
Я продолжаю:
— Всё люди мастурбируют. В этом нет ничего постыдного. И не надо мне говорить, что ты этого не делаешь. Даже здесь, в подвале. В этом суть людей. Где бы они ни находились, что бы с ними не происходило, в итоге инстинкты берут своё. Или ты не хочешь есть?
Она колеблется, но я чувствую, ей не хватает ещё пару нужных слов, чтобы придать минимальной уверенности.
— Сделай это своими пальчиками. От этого ведь никто не пострадает. Все будут только в выигрыше. Ты - расслабишься и получишь заслуженный ужин, а я просто посижу здесь в это время.
И спустя минуту внутренней борьбы, Тильда без какого-либо нытья удобно устраивается на кровати, откидывается спиной к бетонной стене и нехотя раздвигает ноги. Моему взору открывается пушок тёмных волос на лобке. Сама вагина кажется мне чересчур покрасневшей, будто ею пользовались дни напролёт или кожа испытывает какое-то раздражение. Её правая рука опускается к промежности, и средний палец осторожно входит во влагалище. Мне это и требовалось, чтобы она была раскована передо мной.
Тильда начинает ублажать себя. Вынимает палец, затем суёт обратно. Раз за разом. Но весь процесс сопровождается без каких-либо стонов, мычания или тяжёлых вздохов. Она даже не смотрит на свою вагину. Её равнодушный взгляд направлен на меня.
— Как долго мне это нужно делать? - спрашивает она.
А я отвечаю:
— Ты лучше сосредоточься на деле. Что-то пока скудновато выходит. Используй-ка два пальца.
И теперь она трахает себя уже двумя пальцами - средним и безымянным. Я сижу, смотрю. Минуту её рука непрерывно работает. Но из её рта ни звука. И тогда уже спрашиваю я:
— Ты что, фригидная?
Она не отвечает.
— Чувствуешь хоть что-нибудь? - продолжаю я.
А Тильда говорит мне:
— Вы сказали мастурбировать, я это и делаю.
— Делаешь ты это без страсти!
— Ни о какой страсти речи не было, - заявляет она, а пальцы не перестают двигаться.
— Это как-то неправильно.
— Неправильны здесь только вы, - говорит Тильда и прекращает мастурбировать. - Всё, я сделала то, что вы хотели. - И добавляет: - Теперь ваш черёд.
— Да, черёд мой, - подтверждаю я и кладу тарелку с пищей на пол, а сам встаю на ноги, за пару шагов вплотную подхожу к ней и засовываю два своих жирных, волосатых пальца ей в вагину. Она аж взвизгивает и начинает брыкаться. Пытается остановить мою обнаглевшую руку. Но я неугомонен. Сую свои пальцы как можно глубже и раза десять касаюсь верхней стенки влагалища. Её бёдра содрогает дрожь. Она точно не фригидная. И наконец-то из её рта срывается тот сладостный крик, который я хотел услышать. И я отступаю.
Тильда мгновенно поджимает бёдра, прячет от меня уязвлённое место. У неё такой вид - мол, что это только что произошло? А
Замкнутый круг 
webmaster@3iks.ru