на это внимания Химичка отрывисто стонала и всхлипывала, обхватив его плечи, а он с размаху загонял весь член в её истосковавшееся влагалище. Он чувствовал, что долго ему не продержаться в таком темпе, но она, по всей видимости, тоже скоро кончит.
«А дырка у неё узенькая, хоть и рожавшая. И как она смогла её сберечь? Видно, нечасто долбилась. Здорово! Классно трахается, разведёнка!»
Он был прав. Трахалась она давно, а такой елды у неё ещё никогда не было. Виктория чувствовала, что что-то такое приближается, огромное, жуткое и прекрасное одновременно. Она почти оглохла, только слышала скрип стула и его дыхание. (Неужели ещё раз кончу? - подумала Наташа, теребя клитор в бешеном темпе- уже четвёртый раз!! Ой, кажется, кончаю! А – а-а-а! Мамочки!
Ей показалось, что свет на секунду померк, а в животе что-то взорвалось. Она отбросила книгу и сжалась. Потом, почувствовав озноб, укрылась пледом и продолжила чтение. Ноги были как вата.). ..его дыхание. «Неужели я кончаю?»- прилетела издалека мысль. Тут в животе как будто лопнул воздушный шарик, и Виктория провалилась.
... Вот она, четырёхлетняя дурища, ревёт в голос, а бабушка гладит её по голове и успокаивает. А всё потому, что ей взбрело в голову поковырять прутиком в осином гнезде...
... Вот она идёт в первый класс, и стоит перед свежевыкрашенной школой на пронизывающем ветру, теребящем её банты и леденящий ноги в тоненьких белых колготках, а в руках тяжеленный букет нелепых цветов гладиолусов. И цветы нелепые, и название. А тучная седая женщина, стоя на ступеньках школы, что-то вещает в микрофон, поправляя растрёпанную ветром причёску. Августа Петровна, первая директриса...
... Вот она, окончив школу, танцует на выпускном балу с их учителем физики медленный танец. Игорь Петрович, сорокапятилетний молодящийся хлыщ и ловелас, бесстыже прижимается к ней, и она чувствует его стояк...
.. Вот она целуется с мужем, гости кричат: «Горько!». Мать, сидя сбоку, плачет, а отец, уже пьяный, пытается её обнять и успокоить, еле ворочая языком...
Она услышала стон и очнулась. Виктор Николаевич замедлил темп, дрожа всем телом.
«Обычно жизнь проносится перед смертью, говорят. Странно. Может я на секунду умерла?»
Физрук выдернул из неё член, (её влагалище при этом издало жалобный чмокающий звук, как-бы прощаясь), и направил в сторону, на пол. Подрочив чуть-чуть, как тогда, он обильно облил пол лаборатории своей знаменитой белой спермой.
«Если бы он спустил в меня, всё бы вытекло наружу! У среднестатистического мужчины там семенные пузырьки, а у этого секс-гиганта-- семенные цистерны! Если он слил столько же в Катьку- залёт ей обеспечен. Прощай, экзамены!»- подумал она, наблюдая, как на полу образуется огромная лужа, а по помещению распространяется характерный запах.
— - Прости, я нечаянно. Надо было...
— - Перестань, Вить. Куда бы ты кончил? На меня? Лучше уж так, я уберу.
Он чмокнул её в щёку. Она продолжала сидеть голая на стуле, немного дрожа. Видя это, физрук посадил её на колени и обнял. Потом набросил ей на плечи куртку от своего костюма. Говорить не хотелось. Затем Виктория нашла тряпку и вытерла (а скорее, размазала) сперму.
В тот вечер они ещё два раза делали это. Второй раз она села на нем верхом, а в третий --она всё-таки согласилась встать раком и опять кончила. Правда, жизнь уже не проносилась перед ней. В последний раз Виктор попросил спустить туда, и она разрешила.
Выходя из школы на негнущихся ногах, они поучили замечание от вахтёрши за то, что задержались. Знала бы эта бабуся, из-за чего!.....
Тут Наташа кончила ещё раз, заснула и не смогла прочитать следующие новеллы, а назавтра надо было возвращать книгу.
Тернистый путь к счастью 
webmaster@3iks.ru