Осмотр второго этажа, естественно, ничего нового не дал. Спален, как было восемь, так и осталось. Можно бы было купить двухярусные кровати, но, поскольку мы были теперь стеснены в средствах, эта идея была отвергнута. Было решено обойтись раскладушками. А для нас с Кристиной поставить в гостиной лежаки из поленьев и фанеры, что совсем было не комильфо. Хорошо, что матрасы нашлись ватные. Все не так жестко. На них мы и спали в эту ночь.
А на следующий день рано утром позвонил Стружкин и сказал, что приедет бригадирша смотреть «нумера». «Когда?», – спросил я.
— К двенадцати, – ответствовал Степан Петрович и отключился.
А чего «до двенадцати», дня или ночи, хотел спросить я, перезвонил, но Стружкин уже был вне зоны доступа.
— Слушай, Крыся! – спросил я у Кристины. – Как думаешь, двенадцать ночи или дня? Стружкин обещал доставить бригадиршу, а уточнить невозможно.
— Давай рассуждать логически, – важно сказала Кристина. – В двенадцать у строителей обед. Так что бригадирша запросто может подъехать. А в двенадцать ночи они обычно спят, потому что встают очень рано. В монастыре работала женская бригада, уж я-то знаю.
Наверное, она была права, раз говорила так безапелляционно. А, может, и нет. После завтрака мы отправились в огород и занялись рутиной: окучиванием кустов картофеля. Плутовка Кристина и тут отличилась: кроме легчайшего сарафанчика, на ней ничего не было, даже трусов, и я оттрахал ее «в борозде», как мормон из какой-то книжки. После траха работать уже не хотелось, мы бросили тяпки и пошли пить чай.
Первой ее увидела Кристина, которая сидела лицом к кухонному окну.
— Смотри-ка! – сказала Кристина. – У нас какая-то рабыня Изаура завелась.
Я повернул голову так быстро, что едва не вывернул себе шею. Какая-то девица в короткой джинсовой юбке окучивала кусты картофеля. Я постучал в стекло согнутым пальцем, и она оглянулась.
Ничего так, круглолицая, миленькая. Я поманил ее рукой, она положила тяпку рядом с грядой, выпрямилась и оправила юбку.
Я ждал не такую. Я ожидал женщину приземистую, широкозадую и горластую.
Когда я учился в первом вузе, техническом, нас часто гоняли на стройку. Институт расширялся, и строил одновременно восьмиэтажный корпус и четырнадцатиэтажное общежитие. После занятий мы помогали строителям: носили кирпичи, раствор в носилках, трубы. Если стройка нового корпуса была под боком, только двор перейти, то до общежития нужно было ехать на автобусе. А там еще ждать начальства, чтобы оно выделило фронт работ. Его ждала и бригада настоящих строительниц – толстых теток в ватных костюмах. Они сидели на радиаторах отопления, щелкали семечки и беззлобно хихикали, глядя на хиловатых студентов-первокурсников. То есть, на нас. Один студент по прозвищу Пиночет, белесый и прыщавый, вышел на середину холла и окрысился на женщин:
— Вот я, весь больной! Пришел работать, а они сидят, жопы греют!
Он еще бы долго орал, но пришел мастер-бригадир и всех расставил по местам: широкозадых строительниц отметил и отпустил, а нас поставил таскать кирпичи на четырнадцатый этаж в носилках.
— И что это за добровольная трудница? – вопросила Кристина.
— Может, это – бригадирша? – неуверенно предположил я.
— Не похоже. Какая-то пионервожатая из колхоза.
Она, и правда, напоминала школьницу. Худая, тоненькая, но с заметными грудками под светлой блузкой. И никаких грязных комбинезонов, заляпанных краской и побелкой.
Я распахнул окно и крикнул:
— Это Вы – бригадирша?
— Я.
Она красиво поправила темные волосы на лбу и длинными шагами подошла к крыльцу.
Я, как и положено, встретил гостью в прихожей, представился:
— Слава.
— Зоя.
— Вот и хорошо, – улыбнулась Зоя. – Вот и познакомились. А девушка?
История моей феминизации. Часть 4. Идеальная жена. 
webmaster@3iks.ru