– Чего раньше не разбудили? – недовольно пробурчал он, натягивая спортивное трико.
– Забрался в чужую кровать и ещё недовольство высказывает, прохиндей. Брысь отсюда, подзаборник! Умывайся и приходи на кухню, вшивота, сейчас завтракать будем.
– Костику на завтрак яишенку сделать? – озабочено предложила Татьяна Николаевна дочери, появившейся в дверях.
– Его и спрашивай, – огрызнулась Веруша, – похоже, что всю ночь вы не утреннее меню обсуждали...
– Полагаю, что и вы не о меню думали, – съязвила мать, строго взглянув на Верушку, – в другой раз, заберу Валентину к себе, а ты спи со своим разбойником. Тебя он хоть слушается.
– Мало тебе сына, так ещё и сноху к рукам прибрать надумала, – возмутилась Веруша, – этак и отчима ко мне в постель уложишь, добрячка...
– Как знать, дочка, только не всё так скоро, дорогая. Вот я Валюшу спрошу:
– Не откажешься составить мне компанию, солнышко?
– Всё равно, Татьяна Николаевна, настоите на своём, вы в семье – всему голова, – подавлено кивнула Валентина, отводя глаза в сторону.
– В этих делах, деточка, – произнесла мать, глядя на Верушу, – ты нашей Валечке только в подружки хороша, а со мной ей интересней будет. Не ревнуй, чудачка, как лизались, так и продолжайте. Вреда от ваших шалостей никакого. Я своим детям не враг. Только одно скажу, девоньки, все наши непотребства за пределы семьи уходить не должны. Наши мужики для нас общие и мы для них тоже. На то мы и семья. Я верно говорю? – спросила Татьяна Николаевна, положив руку на колено Валентины.
Девушки лишь неопределённо кивнули в ответ, обернувшись на Костю, появившемуся в дверях кухни.
– Чем кормят в родном отечестве? поинтересовался парень, обводя взглядом сидящих за столом женщин.
– С кем ночевал, бродяга, того и спрашивай, некормленый, – равнодушно обронила Веруша.
– Справедливое замечание, доченька, – согласилась Татьяна Николаевна, вставая из-за стола, – яишенку с рыбными консервами поешь, малыш? Бутерброд с красной икоркой кофеем запьёшь, будет в самый раз.
– Пойдём к себе, Валюль. Пусть любовнички поворкуют наедине, – предложила Верушка, – нам такую вкусноту даже не предлагали.
Девушки ушли из кухни к себе в комнату, оставив Татьяну Николаевну с Костькой одних. Войдя в спальню, Веруша откинулась на постель, с горечью произнеся:
– Так и знала, Валечка, что бросишь меня ради неё.
– У неё бывало с бабами? – опускаясь рядом с подругой на кровать, спросила Валя, целуя открытую ладошку Веруши.
– Какая-нибудь прапорщица, – без сомнения, заверила Вера, удерживая подругу за руку.
– Не переживай, малышка, я тоже буду мучиться ревностью, когда ты будешь ложиться в постель с Сёмкой или с Князевым. А это уж поверь, так и будет. С Семёном в обиде на Костьку, а с Князевым из-за карьеры, а то и удовольствия ради...
– Да и пусть, а любить буду только тебя, мерзавку, – раздражённо заключила Верушка, больно прикусив руку Валентины.
– Не злись, мой зайчонок, мы ведь теперь одна семья. А Костику спокойно можешь отомстить с братом. Это не считается за измену. Спинку-то перед сном он тебе чесал до самой попки, сам мне рассказывал, – улыбнулась Валентина, – я после того на тебя и запала. Всю жизнь о тебе мечтала, а с женщинами только бабская похоть от скуки.
* * *
Из прихожей послышались два коротких звонка. Девушки вскочили с кровати и устремились к дверям. Из кухни выбежала Татьяна Николаевна, но внезапно остановилась, на слабеющих ногах, ухватившись за косяк в прихожей. Валентина, путаясь в щеколде дверного замка, резко толкнула от себя тяжёлую дверь наружу.
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ ДУШ 
webmaster@3iks.ru