— Ах, не в этом! Понятно. Значит дело лишь в твоих закидонах. Вот в чем дело. Поверь, я не стану любить тебя меньше. Даже больше. Довольно заморочек!
— Да хватит уже. Хватит тебе нести одно и то же. Достал.
— Я не стану любить тебя меньше по-обычному.
— Ай. Да ну тебя.
— Ты не падешь в моих глазах. Все будет круто!
— Отвали. Проваливай.
Да, загонов у нее по этому поводу было множество – а что, если я снизайду до уровня тех, кого презираю... а что, если он будет относиться ко мне. Как к расходному материалу.. а что, если он обзовет меня при первой ссоре... а что, если он скажет – Ничего особенного. Я думал, будет лучше... а что... если он затянет процесс....и не отреагирует на мои просьбы.... а что, если он будет ухмыляться....И этих «а что» было так много. Что они просто опутывали ее, словно клубок ниток. А на другом конце был тот, кто говорил – Да ладно, нечего переживать. Ведь это круто. Если не понравится, то я остановлюсь. И она бы хотела перейти на этот берег, но течение мыслей, словно волны ей мешало. А она хотела, чтобы он восхищался только ее отличающей он него частью. Но что-то не сошлось.
Как-то невзначай она сказала подруге – Слушай, а если бы тебе твой сказал предоставить ему в спальне то, что тебе не нравится и не нужно, что бы ты сделала?
— Что бы я сделала? Да я бы его послала! И вообще, что тебя пробило на такие вопросы?
— Да, просто у знакомой ситуация такая...неоднозначная. Вот я и поделилась. Это родственница дальняя. Вот и рассказала мне.
— Слушай, чтобы что-то посоветовать я должна знать обстоятельства. Что еще ты знаешь?
— Ну вот., к примеру, он в позе миссионера вжался несколько раз пониже, вместо того, чтобы продолжить. И ей приходилось самой направлять его обратно.
— Ага, ну надо же... Какая же ей близкая эта дальняя родственница, что такое докладывает. Ты смотри! Это точно специально. Советую ей не стоять раком.
— Вот я ей тоже самое сказала.
— Конечно, в зад упрется только так. А потом будет специально долбить, как молотом посильнее. Лучше пусть так не становится. Я рекомендую ей быть наездницей. Это лучшее решение.
— Наездница, ну что ж – подумала она – попробуем.
А тот предложил ей потом – Слушай, раз уж я член изменил, не могла бы и ты пойти мне навстречу и уменьшить зад. Меня раздражают такие зады. Я хочу, чтобы твой зад был менее вызывающим.
— Мало ли, чего ты хочешь! – сказала, как отрезала.
— Если не хочешь идти мне навстречу, то хотя бы уменьши зад. А так выпячивать его просто подло!
— Я не узнаю тебя. А может и не знала вовсе. И в кого я влюбилась...Где тот Веня, верни мне его. Ты его двойник. И ничего я не выпячиваю. Лыбиться меньше надо.
— Это я, твой Венька. Которого ты обожаешь. Вроде как.- и подошел ближе.
— О да, Венька. Ты же знаешь, что я всегда старалась сделать тебе хорошо.
— Да, я это ценю.- и взял ее за выдающуюся точку.
Она взяла его в ответ и предложила – Можешь поработать языком.
— Ух ты, я согласен.
Она ждала, что тот станет искать клитор и всякое такое в этом роде. Но он окинув взглядом вульву прошелся языком по ней и вылизывал пониже. Там, где была область повышенного сжатия. Ей казалось, что она и ему услужила и себя не обделила. А после он сделал то, чего она совсем не
Однажды на провинциальной свадьбе 
webmaster@3iks.ru