Очередной раскат грома сотряс всю дачу. Казалось, еще удар - и все рухнет мне наголову.
От страха у меня все сжалось внутри. Мать осталась по делам в городе, и во всем доме были только я и отец. Отец, плотно отпраздновав отъезд матери, спал у себя в комнате.
Вскочив от страха в чем спала, после очередного удара грома я чуть не вышибая двери рванула в соседнюю комнату, где как ни в чем ни бывало храпел отец.
Ворвавшись к нему, я с размаха прыгнула на кровать и юркнула под одеяло.
— Пап, можно я с тобой полежу! Я не могу там одна, мне страшно!
И опасаясь, что он отправит меня назад, крепко прижалась к нему спиной. Он спросонья только глаза таращил, в шоке от моего напора, но подвинулся, прижал меня к себе рукой.
От страха я вжалась в него, как прилипла, оторвать меня модно было только силой.
Успокаивающе он погладил меня по руке:
— Да лежи конечно, гроза скоро пройдет, успокойся.
Охватив его руку, я прижала для успокоения ее к груди.
С ним уже не было так страшно, я чуть поерзала, устраиваясь удобнее, теснее прижимаясь к нему, чувствуя теплоту его тела всей спиной.
Соски от пережитого ужаса так напряглись, что было даже немного больно, когда я прижимала его руку к груди.
Он ласково приобнял ее, она оказалась у него в ладошке как в гнездышке.
Я пригрелась, и гроза понемногу стихала.
Страх понемногу уходил, мне было тепло и спокойно, рука отца тихонечко поглаживала мне грудь, от этих ласковых, легких касаний соски, которые только успокоились и сникли, снова начали набухать. Отец то поглаживал, то чуть сжимал грудь, от чего по телу разливалась приятная теплота.
Гроза затихла, и, опасаясь, что он меня выгонит к себе в постель, я в теплой полудреме стала отвлекать его разговором.
— Папуль, а у меня почему у меня грудь не как у мамы?
Он чуть сжал грудь.
— А чем тебе не нравиться твоя?
— Какая то маленькая. У мамы больше круглая, и вон какая большая, а у меня как то конусом, с Димкой целовались, он трогать начал, сказал маленькая.
— ну подожди, какие твои годы, к институту вырастит, массаж делай, мальчика своего попроси, пусть помассирует, думаю, он не откажется).
И он слегка сжал грудь, перенес руку на другую, пальцами чуть сжал сосок, от чего тот напрягся, даже грудь сама напряглась.
Я охнула....
— Папуль, как здорово... А еще так сделаешь? Так приятно... прямо мурашки по телу..... и внизу прямо отдается....
Отец усмехнулся:
— это еще что!)) у тебя еще одна кнопочка есть, для удовольствия, да что тебе говорить, сама лучше меня знаешь)))
И он медленно, потихоньку повел руку вниз, прямо в трусики, по волосикам лобка и ниже, там где были сжаты мои ноги. Чуть раздвинула колени, дав дорогу его руке, и вот уже он пальчиками трет мой любимый бугорок...
— это я знаю, я часто так играюсь)))) и губки еще глажу.
Его рука продолжала медленно гладить мне промежность, от попки до лобка, так приятно.... нет, уходить мне определенно не хотелось. Я выгнулась, сильнее прижимаясь к нему попкой, и шире развела ноги.
Сзади что то мешало, я пощупала сзади рукой.
— Папуль, у тебя писька растет! А почему? Ой, а ты что, без трусиков спишь?
Папина писька, когда мы мылись в бане. хоть и была приличных размеров, но всегда поникше лежала
Тройной тулуп 
webmaster@3iks.ru