– О моем брате, глупышка! Ты послали сюда мисс Хинкли, чтобы мне помочь! – говорит она с частичным разочарованием, переключая мое внимание с пупка Джанин на лицо Хайди. Быстрый периферийный взгляд на ухмыляющееся лицо Джанин подтверждает мои подозрения о многочисленных играх.
– Появилась мисс Хинкли, да? – продолжаю я. – Она помогла тебе?
– Она тебе не перезвонила?
На мгновение я думаю о том, чтобы подыграть и посмотреть, чем все это закончится. Затем я встряхиваю головой, чтобы избавиться от этой чепухи, и выбираю то, что больше мне подходит.
– Хайди, я не посылал сюда мисс Хинкли. Так почему бы тебе не рассказать мне, что случилось?
Хайди с удивлением смотрит на меня и медленно садится. Я бросаю взгляд на Джанин, что является ошибкой, потому что теперь она раздвинула колени еще на два сантиметра или пять, подтверждая, что под юбкой у нее ничего нет, и что у нее очень доверительные отношения с бритвой. Я прочищаю горло и заставляю себя снова посмотреть на Хайди.
– Я думала, она приехала ко мне домой в Даллас, потому что ее послал ты. Почти уверена, что она сказала именно так.
– Почему бы тебе не рассказать мне, что случилось, Хайди? – твердо повторил я.
В течение следующих двадцати минут Хайди рассказывает мне практически все о визите к ней Хинкли. Хайди узнала о брате в понедельник, находясь на работе. Сразу же пошла к Тому Уэстону, моему начальнику, чтобы попросить отпуск по семейным обстоятельствам. Том, конечно же, удовлетворил ее просьбу, и Хайди договорилась о поездке в Хьюстон во вторник вечером. Хайди рассказала, что пока она собирала вещи и делала другие приготовления в последнюю минуту, в дверь позвонили, и она была шокирована, увидев стоящую у ее двери мисс Хинкли, исполнительного директора по персоналу.
Хайди пригласила ее войти, и Хинкли начала изъявлять сочувствие Хайди по поводу ее брата, сказав, что у нее тоже есть младший брат, попавший в уродливое подполье наркотиков. Как объяснила мне Хайди, у Хинкли, очевидно, есть родственники и в полиции Хьюстона, и в прокуратуре. Она предложила сделать несколько звонков и подать ходатайство от имени Хайди. Хинкли предположила, что сможет добиться того, чтобы брата Хайди поместили в реабилитационный центр вместо тюремного заключения.
Я на мгновение прерываю Хайди, спрашивая ее, есть ли у нее какие-либо идеи, откуда Хинкли могла узнать о Бампере. Хайди опять на мгновение выглядит озадаченной и говорит, что ей, должно быть, рассказал мистер Уэстон. Краем глаза я заметил, как Джанин что-то записывает на своем маленьком КПК, и понял, что она отметила, чтобы мы проследили за этой неувязкой. Я повернулся к Хайди и попросил ее продолжить рассказ.
По понятным причинам Хайди была в восторге от любой возможности того, что ее брата не посадят в тюрьму. Она с энтузиазмом согласилась с планом Хинкли. Хинкли оказалась верна своему слову, и ее брата действительно отправили в реабилитационный центр. Хайди находилась в Хьюстоне с прошлого вторника и планировала переехать сюда на постоянное место жительства, чтобы продолжать помогать брату. Она уже связалась с агентом по недвижимости, чтобы продать свою квартиру в Далласе. Я знал, что родители Хайди разведены, местонахождение отца неизвестно, а мать обычно можно найти в компании бутылки водки.
– Так, кажется, все в порядке? – спросил я слегка подозрительно. Думая о том, насколько близки были Хинкли и Шмидт, я вдруг вспоминаю старую поговорку о данайцах и их дарах.
– Настолько хорошо, насколько это возможно. Если бы этот мир был идеальным, мой брат не сидел бы на наркотиках. Но центр, в который его
Семья прежде всего 
webmaster@3iks.ru