В дополнение к самогону я добавил к выпивке вино, 🍷 по случаю купленное к празднику, бутылку магазинной водки и домашнее пиво, варить которое меня научила баба Надя. Перед отъездом.
— Не нужно мне твое ведро. Ещё чего не хватало - вонь в доме нюхать. Я на улицу выйду, в туалет. А ты иди со мной, а то я боюсь, что твой волкодав меня сожрет. - дочь взяла с подоконника из лежащей на нём пачке " More" длинную сигарету с белым фильтром, чиркнула зажигалкой, взятой там же, и, подойдя к вешалке с одеждой, сунула босые ноги в валенки, а на плечи накинула мой полушубок и в таком виде пошла из дома с распущенными волосами, без головного убора.
Я накинул на себя второй полушубок, который брал с собой вчера в райцентр встречать Таню, и поспешил вслед за дочерью, боясь, что Цыган её покусает.
— Это твоя писанина, пап? Делать тебе было нечего. - смеясь, сказала Таня, выйдя во двор и показывая мне на корявые буквы в снегу, выведенные моими ссаками и составляющие её имя.
— Ты вроде взрослый мужик, папа Витя. А ведёшь себя как школьник. Додумался же такое сотворить? Жаль, что я не могу. А то бы и свою подпись рядом поставила. - произнесла дочь, подходя к моему художеству, написанному ссаками на снегу рано утром.
И, к удивлению, присела там же на корточки, задрала полы полушубка и стала мочиться прямо при мне, раздвинув для удобства ноги в стороны.
Солнце уже взошло, и на улице было светло.
Дочь сидела на корточках с сигаретой в губах, курила и вовсю поливала снег у себя под ногам горячими струями желтоватых женских ссак.
Я видел, как из чёрной дочкиной письки, в которой вчера побывал мой член, вырывались струи ссак и плавили у Тани под ногами белый пушистый снег.
И у меня по новой встал колом хуй, так как я вообще впервые увидел вживую, как женщина мочиться. И эта делала моя родная дочь.
Лариса никогда не ходила в туалет при мне. На природе мы с ней вдвоём практически не были из - за отсутствия дачи. А в квартире жена садилась на унитаз и закрывала за собой дверь.
— С облегчением вас, Татьяна Викторовна! - с иронией сказал я дочери, помогая ей встать, протянув руку.
Струйки мочи, льющиеся из чёрной пизды, у Тани стали все слабее и слабее и, наконец, совсем прекратились, пролив на снег последние капли. Дочь вставала с корячек, а я услужливо ей в этом помог, подав руку.
— А вот смотреть на то, как я ссу, было не обязательно. Мне, конечно, пофиг, но всё же это извращение, когда отец смотрит на то, как его дочь ходит в туалет. - с лёгкой укоризной произнесла Таня и инстинктивно прижалась ко мне, когда из за сарая выскочил Цыган, весь облепленный снегом, подбежал к нам и сел возле, виляя хвостом.
Огромный чёрный пёс с помесью волка дружелюбными глазами смотрел на Таню, признав в ней свою новую хозяйку.
— Можешь. Его теперь не боятся. Он тебя принял за свою и будет слушаться. Его Цыган зовут. Положи ему руку на голову и погладь. Не бойся. - сказал я дочери, смотря на то, что она стоит как вкопанная, увидев возле своих ног волкодава.
— Цыган, смотри, не укуси меня. Я тебя не обижу и обещаю вкусно кормить. - произнесла Таня, с некоторой опаской ложа ладошку на голову собаки и гладя её по чёрной шерсти.
Во все щели (Часть 5) 
webmaster@3iks.ru