— Мы с папой подумали, что белый цвет подойдет лучше всего. Во все времена белоснежный букет был отсылкой к небесной чистоте и святости.
Оторопевшая было от такого возвышенного комплимента Энн все же быстро сориентировалась и ответила с интонацией скромничащей примадонны провинциального театра:
— Ах, я пока же еще не святая. Ну разве что совсем немного, чуть-чуть. У меня еще все впереди. Но все равно спасибо за приятную лесть.
— Всегда пожалуйста, - присела в почтительном полупоклоне Сью.
— --
Когда Энн раздевалась в нашей с Кэтрин спальне, она как бы вскользь заметила мне, снимая лифчик:
— Сью сегодня со мной сама любезность? С чего бы это?
— Право не знаю. Может, просто у нее игривое настроение. Тебя что-то настораживает или что?
— Да нет, но я несколько удивлена. Раньше и она, и Дэвид вели себя со мной довольно сдержанно. Не пойму, что изменилось.
— Ну вообще-то мы в семейном общении в веселом настроении духа довольно часто подкалываем друг друга. И Сью на этой стезе в явных лидерах.
— Мне ждать от нее какой-нибудь каверзы за то, что я на эти два дня замещаю в вашем доме Кэтрин?
— Не думаю. Ты же мама Андре. Ей создавать какие-то проблемы тебе – это почти что то же самое, что создавать проблемы Андре. Не вижу в этом рационального смысла для нее. Скорее всего, с ее стороны было просто игривое настроение.
— Будем надеяться….
За ужином Сью вела себя с Энн довольно сдержанно. А основной разговор на светские темы развернулся к моему удивлению между Энн и Дэвидом. Он активно интересовался ее дальнейшими планами на выставочную деятельность, хотя я что-то особой тяги к изобразительному искусству за сыном раньше не замечал. У меня за ужином укрепилось ощущение, что Сью через брата затеяла какую-то игру и нужно ждать от нее следующего хода. Он последовал, когда наша трапеза закончилась и мы с Энн встали из-за стола, чтобы отправиться к себе на второй этаж. Сью прервала наш уход репликой:
— Папа, завтра суббота.
— Я знаю что суббота. Ты о чем?
— Ну я … про разрешенные два часа…
Я изобразил на своем лице недовольство и буркнул дочке, что завтра обсудим.
Энн явно заинтересовалась этой сценкой, но в гостиной мне ничего не сказала. Уже в постели с дамским романом в руке, она все же спросила как бы между прочим, перелистывая страницу, что такое два разрешенных часа и что именно я запрещал Сью до того, как разрешил.
— Ну это, скажем так, наша небольшая семейная тайна. Совсем не уверен, что она тебе будет интересна.
— Пол, я же не полная дура. Если психолог говорит даме о какой-то совсем небольшой и совсем неинтересной тайне, значит, тут все обстоит наоборот с размером скелета в семейном шкафу, - съязвила Энн. – Но, впрочем, я ни на чем не настаиваю. Поскольку в лишних знаниях лишние печали…
Зная характер Энн, я понял, что она клюнула на приманку и включилась в игру на выведывание того, что от нее скрывалось.
— - -
Утро у меня начало с пробуждения от дразнящего минета Энн. Именно дразнящего и не дающего разрядку. Потом Энн оседлала меня и стала ублажать себя секундными притрагиваниями моего члена к своей киске. Но мои попытки войти в нее сразу же пресекались с весьма выразительным взглядом и сожалеющей мимикой. В конце концов я решил, что пришла пора спросить Энн:
— Я понял твою игру. Ты действительно уверена в том, что хочешь знать, что такое «разрешенные два часа»?
— Ну я бы вообще-то не отказалась, - неопределенным