Очнулся я от того, что автобус стоял. Мотор был заглушен, а водительское место пустовало. Двери были раскрыты настежь и часть народа вышло под тенек придорожных тополей. Мы стояли в каком-то городке на остановке. Соседа моего тоже не было. Я с облегчением подумал, что он сошел или пересел. Чем-то он меня смущал и тревожил, но я никак не мог понять причину своего страха.
Наконец, водитель вернулся, бибикнул, призывая всех пассажиров обратно. Народ быстренько занял свои места. К моему разочарованию мой сосед цыган-кавказец тоже вернулся, вбежал в последнюю минуту, держа в руках две открытые бутылки пива.
Одну из них он с ходу сунул мне:
— На, держи малец. Надо отметить начало самостоятельной жизни! - с улыбкой предложил он. - Попросил открыть в магазине, а то с собой открывашки то нет! - Пояснил он.
Я хотел было отказаться. Но он произнес два заветных слова: "самостоятельная жизнь", и я как человек теперь взрослый и независимый действительно мог себе позволить отметить данное эпохальное событие. Все же отъезд из родного дома, начало учебы. В общем, я с благодарностью принял эту бутылку пива, и мы чокнулись горлышками.
Пиво было невкусным, теплым, отдавало какой-то горечью. Но парень активно балагурил, снова и снова поднимая тосты. После каждого мне приходилось понемногу отпивать эту невкусную бурду. Хоть оно было и некрепкое, я вдруг почувствовал, что меня развозит как после хорошей порции водки. В один момент мое сознание помутилось, руки и ноги ослабли и онемели и последнее, что я запомнил это как сосед подхватывает из моих слабеющих рук недопитую бутылку пива со словами:
— Э, брат, как тебя развезло с бутылки пива! Нехорошо!
Пробуждение моё было тяжелым. Голова страшно болела. Во рту стоял передаваемый смрад. А главное - я не мог понять, где я нахожусь. Очнулся я в темной комнате, на двухярусной кровати, кругом, в темноте угадывались еще ряды таких же кроватей. В комнате стоял тяжелый смрад и храп большого числа людей.
На общагу это было ну никак не похоже - там обещали комнаты по двое. Ночлежка? Тюрьма? Я терялся в догадках. Мне хотелось в туалет, и я тихонько стал сползать с кровати. Ноги тряслись как после попойки и не держали. Я двигался на освещенный квадрат двери и скоро выполз в коридор. Было похоже на недостроенный дом - голые стены со штукатуркой, бетонные полы, лампочки на черных проводах без цоколей. Никого не было. Я пополз по коридору в поисках туалета.
***
Галина разлила по бокалам вино и пододвинула Людмиле сырную нарезку:
— Попробуй, наши местные сыры, очень достойные, недалеко фермеры делают.
— М-м-м. – Положила кусочек в рот гостья. - И правда очень достойно. Хотя, если честно, я к сырам равнодушна. Ем, конечно, но не понимаю, чего все так над ними плещутся. Этот, скажем, вонючий бри, во Франции, так ведь дышать невозможно, такая вонь. Мы когда с Витюшей туда ездили, так я просила такое не заказывать. Вино, конечно, у них шикарное и кругом, но сыры... Только что пармезан, разве что. Остальное не для меня. Все же мы росли на Российском и Советском, поэтому козьи мягкие сыры нам как протухшая простокваша. Галь, ну ведь так, согласись!
Надо сказать, что упомянутый "Витюша", это был областной прокурор, а сидевшая перед Галей Людмила, соответственно, его женой. Высокая гостья и опасная. В том плане, что если не угодить, то мало не покажется, не самой Гале, ни её мужу, мутному бизнесмену с делишками по всей области. Поэтому с такими ценными гостями надо дружить, и запоздалая информация о сырах
Мой любимый... 
webmaster@3iks.ru