Категории: Измена | Классика
Добавлен: 26.06.2023 в 06:42
Затем она вытащила альбом с фотографиями, которых я не видел. Я забеспокоился:
— Может быть приляжем для начала в кровать? В качестве аперитива!
Она громко расхохоталась. Кажется, для того, чтобы подшутить надо мной или, может быть, ещё больше возбудить, Марианна оттягивала этот самый момент, которого мы оба с таким нетерпением ждали. Мой язык вновь исследовал ароматный сад её тела газели, углубившись дальше, чем накануне, в щель, которая глубоко разделяет её круглые ягодицы, чтобы попробовать мускусный аромат черной гвоздики, которой она, кажется, намазала своё тело. Марианна застонала, открыв для себя прелести проникновения розовым листом моего языка в анальное колечко, и... благодарно сделала алаверды. Мы долго трахались друг с другом. Член мой, на удивление, был жестким, как метла дворника. Я взял её по-собачьи, я крепко сжал её талию, придав её телу вид песочных часов, что так мило подчеркивало округлость её ягодиц. У меня не было ни малейшего страха, что мой член не встанет после очередной эякуляции, так что я тратил всё свое время на то, чтобы приходить и уходить, меняя ритмы и наблюдая, как волны наслаждения разливаются по её дрожащей спине. Вместе мы стонали в оргазме. Чтобы отдышаться, мы надолго застыли, прижавшись друг к другу, в чудесной тишине, более выразительной, чем любое слово.
Марианна встала и принесла из кухни два высоких стакана с белесой мутноватой жидкостью:
— Это имбирь, смешанный с белым ромом, «аранжированный кимбиолонго». Кимбиолонго — растение, корень которого используется в Африке, особенно в Конго, для придания сексуальной энергии. Рецепт мне подарили на курсах тантрической йоги. Мы же не собираемся останавливаться на достигнутом, так что это топливо для второго раунда.
Мы снова поцеловались. Ещё до того, как я выпил этот якобы чудодейственный напиток, у меня снова восстал из небытия не всегда послушный мне в последнее время, но всё равно мой любимый, несмотря на все его чудачества, орган. Именно в миссионерке мы произвели второй выстрел, но уже гораздо медленнее, более мечтательно, чем первый, после долгого и мирного 69, что позволило мне полюбоваться и вдоволь насладиться её киской. Слизистые оболочки жемчужно-розового цвета блестели в сердцевине футляра, состоявшего из её толстых губ, гораздо светлее её золотистого живота и бёдер. Кудрявые волосы тщательно уложенного хохолка, художественно сохраненного от бритвы, хрустели между моими губами. Господи. мне пришлось отказаться от этих удовольствий, и позорно бежать, чтобы найти жену в её больничной палате.
Каждая встреча с Марианной заставляла меня с волнением открывать для себя какой-то новый аспект её красоты - мягкость губ, изящество профиля, сдержанную мускулатуру её рук, выступ нескольких позвонков на спине, нервную подвижность её лопаток. Озаренная мягким светом стареньких ламп на стене у кровати, её загорелая кожа сияла, как старая бронза в неясном мерцающем свете свечи в лавке антиквара. Я посвящал ей стихи, но по глупости сохранил только этот экземпляр несовершенного сырого стихоплётного творчества.
Утро. 
webmaster@3iks.ru