матери не оказалось друг к другу каких-то претензий, то и дело против нее с некоторой помощью развалилось, так и не дойдя до суда. Самого же Андрея армия юристов натаскала на правильные ответы, он выразил полное раскаяние в изнасиловании незнакомой ему женщины, выплатил ей большую компенсацию, и на этом был освобожден. Наш суд, самый гуманный суд в мире, справедливо решил, что совершивший свое преступление по не знанию, и чистосердечно раскаявшийся Андрей никакой опасности для общества не представляет, а потому может быть отпущен.
И вот наконец, спустя семь лет долгой разлуки мать и сын смогли снова встретиться. Многие последователи Андрея собрались в этот знаменательный для их религии день, и даже соорудили для них небольшую сцену, вокруг которой они все и собрались, числом в несколько тысяч, словно на рок-фестивале. Сам Андрей ждал маму на сцене, одетый как всегда скромно, и заметно нервничая.
Когда же Людмилу привезли на сцене, толпа почтенно расступилась, хотя некоторые и пытались прикоснуться к матери пророка, а особо наглые пробовали даже схватить её за массивную грудь – последним я уже давал по рукам дубинкой. Несчастная женщина выглядела ещё более смущенной, чем её сын, головы не поднимала, но уверенно шла вперед.
И вот они оба на сцене, Андрей неловко мнет в руках микрофон, а многотысячная толпа замерла в абсолютной тишине, немного даже пугающей. Все ждут, что же он скажет своей матери, своей возлюбленной, той, кто родила и вырастила его, заботилась о нем, держала его в плену почти всю его жизнь, кого он сам терзал не меньше десяти лет, что бросила его в тюрьме, что была его рабыней. А он стоял, молчал, и неожиданно отбросил микрофон в сторону, бросился на нее. Но не ударил – поцеловал. А после, на глазах у огромной, ревущей толпы, стал срывать с нее одежду.
Она отбивалась, пробовала вырваться, хотя я сомневаюсь, что впавшие в экстаз от такого поворота культисты дали бы ей далеко уйти. Впрочем, и сам Андрей не дал, держа её крепко, разрывая одежду, на огромном экране над сценой показывая всему миру обнаженное тело своей матери, и как переплетаются их языки, пока свободной рукой он сжимает её огромную грудь. Вскоре они оба были абсолютно обнажены, и мама Андрея, красная от стыда, покорно легла перед ним на сцене, лицом вниз, попой кверху, на глазах у тысяч зрителей. А потом лежащий рядом микрофон разнес её слова над нашими головами:
– Родной мой, сделай обнимашки с моей попой, пожалуйста, – она замерла, осознавая, что её слышат абсолютно все, и попыталась сказать тише, но все еще получилось достаточно громко. – Я подготовила её для тебя, я старалась.
Довольно быстро происходящее превратилось в массовую оргию, где не было никаких стоп-слов, правил или ограничений, и каждый брал все, что хочет и может забрать. Тысячи утопающих в похоти обнажённых тел, и над всеми ними мать и сын, сплетенные в порочном экстазе, безразличные ко всему миру, любящие друг друга беспощадно.
Марина. Подружка 
webmaster@3iks.ru