оказалась ручка погремушки. Смазав её и после недолгого сопротивления вставив, мы чуть не умерли от смеха!
Теперь Светка, любым своим движением попки гремела погремушкой как взаправдашний младенец! И её мычание, схожее с гуканьем, только добавляло эффект!
Когда мы перешли на её щёлочку внизу живота, Светка только мычала и из её глаз капали слезы. Наши с моим другом пальцы ходили по всей очень влажной поверхности щелки, натыкаясь на какой-то бугорок, отчего Светка дергалась и сучила ногами, гремя погремушкой.
Вдоволь смазав все её складочки, у нас возникла дилемма, что делать дальше. После небольшого размышления вслух с перечислением вариантов в виде кормления с бутылочки или одевания подгузника, которого у нас все равно не было, мы пришли к согласию, что надо "грудничка" прогулять на свежем воздухе.
Услышав наше решение, связанная Светка ещё больше забилась, видно не желая, чтобы весь двор видел ещё недавно высокомерную девчонку голую и беспомощную, как младенец.
Впрочем мы её мычание не разбирали и стали обсуждать нюансы выхода во двор.
Сначало "сфоткав" Светку в нынешнем состоянии, мы совместными усилиями уложили её в детскую коляску. Она практически помещалась, только согнутые коленки немного выпирали, но мы их замаскировали одеялом.
Специально спустившись не на лифте, а по лестнице с восьмого этажа, с укачиванием "младенца", мы вышли во двор.
Светка в коляске, услышав щебетание птиц, затихла. Во дворе сейчас было мало гуляющей детворы, хотя светкины подружки присутствовали. Но наше появление втроём с детской коляской не вызвало никакого ажиотажа, это было обычное явление, когда выходили с такой нагрузкой погулять.
Только лишь Танька и Любка подошли посюсюкать, но мы не дали им открыть завесу над лицом "грудничка", говоря что сглазят. Светка лежала в каляске, все слыша, без звука, только "неизвестно" откуда раздавался звук погремушки.
Пережив первый ажиотаж интереса, мы потом спокойно ходили по двору с коляской, иногда останавливаясь и приоткрывая на "проветривание" одеяло и каждый раз в глазах Светы был панический ужас, ощущающей как всю её нижнюю голую половину тела открывали для всеобщего доступа.
Мы часто теребонькали за погремушку и гладили её писечку, отчего девочка однажды потекла какой-то жидкостью. Леха со знающим видом заявил, что Светка кончила и пообещал мне принести почитать, как он заявил, "литературу об этом".
Под конец прогулки мы с Лехой жестоко подшутили над девочкой. Откатили в дальний угол коляску и приоткрыли одеяло, но так чтобы никто ничего не видел, но Светка об этом не знала, и отошли в сторону, затаившись.
Свете из коляски наверное ничего не было видно, кроме кусочка неба, и она не знала где стоит коляска. Вокруг был шум машин, щебетанье птиц, крики детей и наверняка она чувствовала ветер на своих обнаженных ногах.
Лишь пять минут она выдержала и потом каляска начала качаться, а погремушка греметь. Мы с Лехой ещё выдержали минут пять для воспитания, тихонько угорая от смеха, вспомнив чем Светка могла греметь погремушкой, и только лишь потом подошли к ней.
Я напустил на себя грозный вид и спросил, будет ли она меня теперь слушаться, или оставить её здесь до вечера, чтобы какие-нибудь бомжи подобрали и воспользовались ею.
Всё лицо девочки было залито слезами, в глазах было паника, и отвечая, она сильно мычала ртом занятым соской и утвердительно кивала головой.
Лишь "сфоткавшись" около коляски так чтобы было видно голенькую Светку, мы вернулись домой и когда мы вынули соску, девочка вздохнула с облегчением. Вынув Свету из коляски, мы обнаружили что вся простыня под ней мокрая, но без резкого запаха мочи.
На сегодняшний день у нас фантазия на наказания закончилась, да и время поджимало. Но все равно, ещё разок добившись
Эскорт (часть 13) 
webmaster@3iks.ru