бок ей ударил горячий влажный воздух. Но Аня терпела. Ей так хотелось лечь хотя бы на нижнюю полку, но она боялась страшного мужского гнева!... Левый бок и ноги ниже колен горели от жара, солёный пот жёг её располосованную грудь, живот и ноги выше колен, было невыносимо жарко и обидно, но Аня терпела...
— У-у-у-у-уф!... У-у-у-у-уф!... У-у-у-у-уф!... - пыхтела она, сходя с ума от невыносимого жара и едва не теряя сознания, когда кожа её наконец ощутила прохладу и она услышала долгожданное:
— А ну подъём, лежебока!
Голос был незнакомый, явно не Вадима и не кого-нибудь другого из банды, а гораздо грубее и страшнее. Аня ещё не знала, что голос этот принадлежит Борису.
Не дожидаясь от Ани ответа или действия, сильная и крепкая, словно каменная клешня, рука схватила девушку за щиколотку и потянула на себя. Аня сначала больно ударилась о среднюю полку, затем о нижнюю и, наконец, о пол. Затем её поволокли наружу, в долгожданную прохладу.
— Слишком жирная, не в моём вкусе, - прокомментировал Борис фигуру Анечки, волоча её за ногу спиной по газону в сторону пруда.
При этом куртка на ней окончательно порвалась и розовые лохмотья задрались выше пышной исполосованной груди. Руки Анечки безвольно волочились за телом. Она была как-будто без сознания. Но когда могучая рука легко, словно пушинку, зашвырнула её в воду, девушка тут же пришла в себя, вскочила и стала кашлять залившейся в рот и нос водой.
— Нет, ну на лицо ничего ещё, но слишком жирная, - спокойно повторил Борис, - Ладно, целку ей оставим. Но тогда пускай встанет на разлив. Ха-ха-ха!
— Побудет у нас официанткой? - уточнил Игорь, посмеиваясь, - Как та белокурая куколка?
— Ага, как она. Раздевайся, корова!!!
Аня едва не упала в обморок от этого звериного рёва, но тут же сорвала с себя куртку и бросила её на берег, демонстрируя всем свой голый передок в густую красную полоску.
Остальные мужчины посмеивались, явно зная, что означает должность официантки в этом доме и предвкушая весёлое и крайне любопытное зрелище.
Остальных пленниц, кроме Ульяны, загнали пинками под стол. Ульяна же принялась ублажать своим ртом восседающего во главе стола Бориса. Тот для этого действия не стал раздеваться, а лишь позволил высокой статной девице расстегнуть себе ширинку.
— Ох, и хороша соска! - похвалил её лесник, похлопал по затылку и больно ущипнул за сосок.
Аню, тем временем, поставили к деревянной опоре навеса, слегка наклонили и заставили раздвинуть ноги пошире.
— Да не ссы ты, оставим мы тебе целку! - раздраженно прикрикнул на неё Саня, размазывая тёплое сливочное масло у Анюты в промежности, - Слышала, что Борис сказал?!
— Да...
— То-то же! Слово Бориса здесь - закон! Запомнила?!
— Да-а-а...
— Во-от та-ак! Отлично, как по маслу! - воскликнул вдруг Саня, протолкнув донышко водочной бутылки в анус несчастной Анютки.
— А-а-а-а-ай, больно!... - заверещала та, но ноги и не подумала сомкнуть.
— Терпи, сука!... Господь терпел и нам велел!... - приказал несчастной пленнице Саня, заталкивая бутылку всё глубже и глубже.
В уже разработанном и хорошо смазанном молодом кишечнике довольно толстый стеклянный предмет двигался хоть и медленно, но вполне уверенно.
— У-у-у-у-у!... - тихонько выла Аня под хохот и улюлюканье мужчин, но не оказывала ни малейшего сопротивления.
— Готова разливайка! - весело констатировал Саня, убедившись в том, что Анечкин анус вокруг основания горлышка.
— Хуле смотришь?! Наливай! - подбодрил его Борис, продолжая смаковать оральные утехи в исполнении Ульяны, а также поцелуи своих потных ступней от Альбины и Ольги.
На эту рыжую бестию у него были особые планы, но чуть позже. Уж очень Оля ему,
Институт и всё такое... 
webmaster@3iks.ru