сельской местности. Высокий деревянный забор огораживал участок вдоль дороги, и когда я припарковал машину у ворот, я понял почему. Во дворе перед домом стояла уродливая коллекция проржавевших легковых автомобилей, проржавевших грузовиков, проржавевших бочек и больших цистерн, а также проржавевшие груды ржавчины, которые в то или иное время могли быть сельскохозяйственной техникой. Козы и овцы паслись на траве вокруг хлама; куры патрулировали периметр дома. Шелудивый черный пес возвестил о нашем прибытии. Я припарковался сбоку от сарая рядом с ржавым трактором. Билли вышел из дома и пересек двор, чтобы поприветствовать нас. Билл заметно прихрамывал, и его копна седых волос развевалась на ветру. На вид ему было около семидесяти или восьмидесяти. Или девяноста. Я был еще больше сбит с толку, когда он пожал мне руку, и я заметил, что у него не хватает пары пальцев.
— Вы, должно быть, Джим. И Саманта, — сказал он, беря ее за руку, — Вы та, кто хочет браслеты, верно?
— Я видела те, что вы сделали для Пэта, и мне они показались очень милыми, — сказала ему Саманта.
Билл взял Саманту за руки и рассмотрел их. Он перевернул ее руки, ощупал их, отступил назад, чтобы осмотреть ее с ног до головы. Я стоял там, чувствуя себя несколько неуютно.
Билли провел нас обоих в сарай, служивший ему мастерской. Внутри пахло механизмами и смазкой и было тускло освещено грязными лампами дневного света. Нас провели в заднюю часть сарая, туда, где стоял захламленный верстак. Там, на скамейке, ярко блестя в солнечном свете, льющемся из зарешеченного окна, лежал стальной прут длиной около метра. Билли поднял его и подержал перед нами.
— Это нержавеющая сталь, — сказал он. — Такую же используют хирурги для изготовления штифтов, когда сращивают раздробленную кость. Она не подвержена коррозии, от нее не будет сыпи любого рода, как от дешевых украшений. Он слишком твердый, чтобы его было легко поцарапать, но не такой твердый, что вы не смогли бы его отрезать, если бы пришлось, если бы у вас возникла какая-то чрезвычайная ситуация.
Стержень был полсантиметра в диаметре. Билл прижал его к запястью Саманты. Он посмотрел на него, на ее руку, на нее саму, бормоча что-то себе под нос. Он попросил ее подержать металлический стержень, а сам зашел за полку, чтобы порыться в куче всякой всячины. Я заметил множество блестящих кусочков металла того же типа среди груды хлама, концов и обрезков от поделок этого человека. Билл вернулся с другим куском прута, немного короче. Когда он положил их вместе на запястья Саманты, я увидел, что другой кусочек был чуть толще.
— Сколько ты весишь, милая?
Саманта сказала ему. Он начал ощупывать ее, обхватывая ее бедра, ягодицы, руки. Саманта посмотрела на меня, и я немного разволновался из-за того, что этот мужчина, по-видимому, позволял себе вольности с моей женой. Билл, должно быть, почувствовал наше беспокойство и остановился, чтобы посмотреть на меня.
— Это не деталь для трактора, который я делаю, — сказал он мне. — Эти браслеты станут частью этой девушки, надеюсь, надолго. Я должен подобрать ей подходящий размер сейчас, и я должен быть уверен, что они подойдут ей в ближайшие годы.
Он повернулся к Саманте.
— Какое-то время они могут быть немного неудобными, но ты достаточно скоро к ним привыкнешь. Ты должна быть уверена, что все еще хочешь, чтобы я изготовил их для тебя.
Саманта снова посмотрела на меня. Я заговорил.
— Извини, Билл. Я вижу, ты хочешь сделать все, что в твоих силах. Я просто не привык видеть, как другой мужчина прикасается к
Учитель Бог, учитель строг, принудил выучить урок 
webmaster@3iks.ru