Она жила на седьмом этаже, в милой двухкомнатной квартире с видом на озеро, что-то вроде того. Первое, что я заметил, был большой аквариум с рыбками, четыре обычные золотые рыбки, но обстановка прекрасно дополняла комнату. Квартира была оформлена в стиле уютного коттеджа, ничего дорогого или вычурного. Удобно. Я сбросил обувь. Саманта поставила чайник, затем подошла и села рядом со мной. Сначала она ничего не сказала.
Я решил растопить лед.
—Тебе понравилось в клубе?
—Да, Джим, — начала она, —Пока ты был с Майком, я поговорил с Лизой и Лизель.
—Я наблюдал за тобой.
—Я спросила их о порке. Я ожидала, что они расскажут мне о том, как сильно им было больно, но ты знаешь? Все, о чем они говорили, — это о том, как сильно им это понравилось. Они сказали, что были немного разочарованы тем, что это продолжалось недолго, что для них это было недостаточно тяжело.
—Кейт самая лучшая. Она знала, что делала.
Саманта улыбнулась.
—Твой друг Майк собирается повеселиться сегодня вечером. Девочки подготовились.
Я тихо хихикнул.
Саманта услышала, как закипел чайник, и встал. Я сказал ей, что чай подойдет. Через мгновение она вернулась, неся поднос с чайником и двумя чашками. Она снова села рядом со мной. Она снова замолчала. Через несколько минут она налила чай, затем устроилась на диване, прижавшись ко мне. Она заговорила.
—Я не знаю, смогу ли я это сделать. У меня в голове была картина этого, того, как это было бы. Но, увидев это по-настоящему, на этой сцене сегодня вечером, я уже не так уверена.
—Ты не знаешь, Саманта. Никто не знает, это их первый раз. Есть только один способ узнать, подходят ли тебе такие вещи. Ты должна это почувствовать. Ты должны испытать эту боль, чтобы понять, можете ли ты получать от нее хоть какое-то удовольствие. Кейт как-то сказала мне, что все люди разные. Некоторым людям нравится быть связанными во время порки; другим нравится демонстрировать свою самодисциплину, свободно подчиняясь ударам плети. Порка рукой, веслом, хлыстом — каждое из них вызывает совершенно разные ощущения. Может быть, ты не найдешь во всем этом никакого удовольствия, и это тоже прекрасно. Но тогда, по крайней мере, ты будешь знать и понимать, о чем идет речь.
Я рассказал Саманте, как сначала не мог этого понять. Как такая боль может быть преобразована в любой вид удовольствия? Но я позволил Кейт показать мне это, позволил мне почувствовать это. И после этого я понял, что это было не то, к чему я бы стремился, но, по крайней мере, я понял это лучше.
—Ты позволил Кейт выпороть себя?
— Да, когда я был моложе и женился на Сьюзен. Я должен был научиться делать это правильно. Я должен был понять, почему Сью хотела, чтобы я выпорол ее. И после этого я так и сделал. Это было на следующую ночь, отметины на мне, боль все еще свежи в моей памяти. Сьюзен часто рассказывала о том первом разе, о том, что это была лучшая ночь в ее жизни. Своего рода пробуждение нас обоих.
Я потягивал чай, успокаивающе поглаживая Саманту по голове.
—Завтра вечером, Саманта. Я заеду за тобой около 18-00. Поужинаем, а потом...
Саманта немного подумала, потом сказала:
—Хорошо.
—Просто помни, — сказал я, — Я хочу, чтобы тебе было хорошо. В любой момент, когда ты захочешь остановиться или захочешь, чтобы я замедлился, я это сделаю.
Я встал, чтобы уйти. У двери я крепко прижал Саманту к себе, поцеловал ее, на что она ответила с удивительной страстью. Когда мы закончили, я открыл дверь и
День рождения друга 
webmaster@3iks.ru