к ней, затем обнял ее за талию, чтобы удержать нас вместе. Ее тело подпрыгивало вверх-вниз, ее мокрые волосы развевались вокруг нас, и теперь ее грудь терлась о мою грудь, а мои волосы щекотали ее соски. Ее руки взлетели вверх, обхватив меня за плечи, ее влагалище прижалось ко мне, и мы оба слились в быстром, сокрушительном оргазме, который заставил меня пошатнуться от его интенсивности.
Я снова опустился на матрас, потянув Саманту за собой, и мы лежали так некоторое время, дыша друг другу в лицо, приходя в себя. Я увидел на ее лице, когда она начала приходить в себя, ее прежнее хищное выражение сменилось выражением почти вины, стыда за то, что она позволила себе навязаться мне, как она это сделала. Она приподнялась, чтобы позволить моему размякшему члену выскользнуть из нее, и схватила удобное пляжное полотенце, чтобы убрать неизбежный беспорядок. Я приподнялся, чтобы погладить ее по спине и волосам. Она стояла на коленях на полу рядом, глядя вниз и, как мне показалось, испытывая беспокойство.
Моя натура обычно требует, чтобы я был тем, кто все контролирует, особенно то, что связано с сексом. Просто мне это нравится, наверное, так уж я устроен. Но были времена, когда я позволял своему контролю ослабевать, позволял себе в какой-то степени подчиняться, я полагаю, чувству покорности. Просто откинуться на спинку стула и позволить другому делать это со мной, не думая, а просто наслаждаясь доставляемыми мне удовольствиями. Мне нравилось позволять Саманте брать верх прямо сейчас, заставлять ее, так сказать, форсировать события. Теперь, когда я наблюдал, как она пытается придумать, что сказать, как ее покорная натура борется с тем, что только что произошло, с тем, что она сделала, я знал, что должен восстановить свою позицию и справиться с этой ситуацией. Я должен был это сделать, и я чувствовал, что Саманта ожидает от меня этого. Я заставил себя подняться и начал натягивать шорты.
—Одевайся, Саманта, — сказал я мягко, но твердо. —Только короткая юбка и топик.
Я вышел из палатки, на ходу застегивая ремень и молнию, и вышел на послеполуденное солнце. Сейчас в палаточном лагере было оживленно, шум машин и людей, разбивающих свой лагерь, продолжался и после наступления темноты. Я открыл заднюю дверцу джипа, чтобы достать кувшин с водой, затем пошел по дороге, пока не наткнулся на кран. По пути, наполняя кувшин, я кивал проходящим мимо людям, говоря «привет» и тому подобное, хорошая погода. Интересно, догадался ли кто-нибудь из них, чем я занимался менее десяти минут назад?
Наполнив кувшин, я вернулся на наше место и увидел Саманту, стоящую возле палатки с потерянным видом. Я поставил кувшин с водой на стол для пикника, затем взял чайник, чтобы налить в него немного воды. Да, сейчас время пить кофе. Я улыбнулся ей и зажег плиту, чтобы нагреть воду. Я сел за стол, жестом пригласив Саманту присоединиться ко мне. Она выглядела милой, в некотором роде хрупкой, с голыми ногами, голым животиком и руками, волосы были в некотором беспорядке. Она села рядом со мной, глядя в землю. Я позволил ей заговорить первой, и мне не пришлось долго ждать.
—Хозяин, я прошу прощения за то, что позволил себе увлечься. Когда вы сказали мне, что у вас на уме на завтра, мне стало так жарко, что я просто обязан был заполучить вас.
—Полагаю, мне придется наказать тебя, — сказал я ей.
В моем сознании мгновенно вспыхнул образ, и я улыбнулась. Саманта подняла на меня глаза.
—Вы не сердитесь?
Один взгляд на ее лицо, и мне пришлось смягчиться.
Записки современной московской дамы. Часть II. Дневник девушки, у которой были всего одни туфли в се 
webmaster@3iks.ru