на лесную подстилку, раскинув руки и ноги. Моя рука опустилась на вещи, которые я уронил, и я почувствовал резиновый кляп под костяшками пальцев. Я смутно осознавал, что Саманта вытянула ноги и перевернулась, чтобы положить руки мне на грудь. Я поднял кляп и поднес его к ее лицу, и ее вздох показал мне, когда ей удалось сфокусировать на нем свой взгляд. Я почувствовал, как она пошевелила руками, чтобы вынуть кляп из моих рук, и когда я повернулся, чтобы посмотреть, она держала его во рту и смотрела на меня. Видение ее хорошенького личика с черной резиновой полоской в зубах быстро вернуло меня к реальности, и я приподнялся, чтобы застегнуть ремни у нее на голове. Я собрал ее волосы и попросил убрать их с дороги, затем туго заткнул кляп у нее на затылке. Саманта попыталась заговорить, но послышался лишь нечленораздельный звук. Она закричала, и кляп несколько приглушил крик. Два больших кольца, слегка прижимавшиеся к ее щекам, контрастировали с маленьким серебряным кольцом в ноздре. Я придвинулся ближе, чтобы поцеловать ее, чтобы почувствовать, как ее язык заперт в резиновой тюрьме. Мне это понравилось.
Я сел и подобрал свои шорты, вытащив из кармана часы. Это продолжалось до шести часов.
—Нам лучше поторопиться, — сказал я.
Стемнеет к десяти, а то и раньше, если облачный покров станет гуще. Я захватил с собой фонарик, но не очень-то верил в наши шансы найти выход из болота в темноте. Я собрал полотенца, которые принес с собой, и расстелил их на ближайшем валуне, затем вернулся к Саманте и отнес ее туда.
Камень был по форме очень похож на скамью для порки, низкую и с вогнутым верхом, предназначенным для того, чтобы приятно обхватывать чей-нибудь животик. Я наклонил Саманту лицом вниз так, чтобы ее ноги чуть отрывались от земли с одной стороны, а руки свисали с другой. Затем я взял веревку и продел ее через два ее браслета, выровняв концы. Я обернул один конец вокруг одной стороны, положил другой конец вокруг основания камня, затем поднял конец с другой стороны. Два конца я обвязал вокруг цепей у ее ног. У основания камня, там, где он соприкасался с землей, была канавка, поэтому, когда я туго натянул веревку, она притянула ее ноги и руки вплотную к камню, а веревка скользнула под более толстую верхнюю часть, лишив Саманту возможности оторваться от нее. Я подошел к ее голове, и она повернула ко мне лицо, из ее заткнутого кляпом рта капала слюна.
—Мне нужно найти хорошую палку, чтобы выпороть тебя, — сказал я. — Не уходи.
Я поднял свои шорты и надел их, затем поднял флоггер и бросил его туда, где была привязана Саманта. Я взял топор и исчез в лесу. Сначала я подошел к каноэ и осмотрел болото, чтобы убедиться, что мы все еще одни. Я случайно наткнулся на идеальную палку, лежащую в ручье рядом с лодкой, мягкую и пружинистую от намокания в воде. Затем я тихо вернулся туда, где мог сесть на поваленное дерево и наблюдать за борьбой моей прелестной пленницы.
Я наблюдал за ней, наверное, с полчаса, лениво обрабатывая палку своим ножом. Она немного боролась, чтобы освободиться, а потом успокаивалась и ждала. Ее волосы, такие красивые, но теперь вызывающие большое раздражение, закрывали ей лицо, когда она пыталась оглядеться, и я наблюдал, как она мотает головой, безуспешно пытаясь убрать их с глаз. Тогда она сдалась и успокоилась, смиренно ожидая моего возвращения.
Я наблюдал, как она возбуждалась все больше и больше, пока не начала издавать звуки,
я не могу как все 
webmaster@3iks.ru