завязал их немного потуже. Закончив, я сел рядом с ней и некоторое время просто наблюдал. Глаза Саманты забегали по сторонам, оценивая новую ситуацию. Я наблюдал, как она подняла глаза, подняла руки и увидела, что они привязаны с другой стороны каркаса кровати. Она потянулась, чтобы ухватиться за перекладину, которая была у нее в руках, чтобы убедиться в ее существовании, в ее прочности. Выражение, появившееся на ее лице после того, как она убедилась, что действительно застряла, было абсолютно бесценным. Вспышка страха, смешанная с необузданной похотью, за которой последовал взгляд полной капитуляции, который был настолько трогательным, что я чуть не разрыдалась вслух.
Следующие полчаса я провел, мучая свою хорошенькую юную пленницу. Я держался подальше от ее столь чувствительного клитора, сосредоточившись вместо этого на ее сосках, которые, как я быстро обнаружил, были почти такими же отзывчивыми. Лишь немного пососав и облизав, она снова начала извиваться в беспричинном вожделении. Я заметил, как она сжала бедра вместе, пытаясь оттолкнуться от края, и остановился. Я собирался связать ей лодыжки, как раньше, но мне пришла в голову другая идея. Я держал ее ноги неподвижно, пока она не успокоилась настолько, чтобы слышать меня.
—Саманта, —сказал я своим самым повелительным голосом. Она посмотрела на меня.
—Я не хочу, чтобы ты кончала, пока я не разрешу тебе это сделать.
Ее глаза на мгновение расширились. Я почувствовал, как она напряглась, когда издала тихий стон. Она кивнула головой в знак согласия с приказом. Я был с ней помягче, поглаживая ее живот и нежно лаская языком соски. Раз или два я позволил своей руке скользнуть к ее киске. Пока я играл с ее кольцами, я позволил ей бороться со своей настоятельной потребностью кончить с другой потребностью подчиниться моей команде не кончать. Я видел, что это была тяжелая борьба. Когда ей показалось, что она вот-вот упадет с обрыва, я отступил, давая ей шанс лучше ухватиться, прежде чем продолжить. В какой-то момент, когда она приподнимала бедра, хватая ртом воздух, мне удалось подсунуть под нее полотенце, чтобы поймать поток вытекающих соков. Я довел бедняжку до состояния бессмысленного плача, прежде чем медленно просунул палец между колечками на ее половых губах.
Наклонившись к ее уху, я заговорил.
—Кончи для меня, Саманта.
Введя в нее один палец, я нежно провел по ее клитору ногтем большого пальца, затем нажал на эту маленькую кнопочку подушечкой большого пальца. Секунду ничего не происходило, и я снова нажал на кнопку. Затем я начал ощущать что-то вроде вибрации на своем пальце внутри влагалища Саманта.
То, что произошло дальше, было достойным восхищения зрелищем. Девушка, привязанная к моей кровати, казалось, взорвалась яростным движением. Я сделал выпад, чтобы удержать ее за руки, прежде чем она сломает запястья, ударившись о перекладину кровати. Ее пронзительный вопль оглушил меня, а ее ноги закручивались в разные стороны, пока она кончала и кончала. Мой палец во влагалище девушки был почти оторван, он был крепко зажат внутри нее, пока я боролся, чтобы она не причинила себе и мне вреда. Саманта, казалось, почти целую минуту пребывала в таком сильном оргазме; я начал немного волноваться. Ближе к концу она просто выдохлась и рухнула потной, измученной массой божественной девичьей плоти. Я слышал, как ее сердце колотилось в груди, сильно и равномерно, начиная замедляться, и тогда я понял, что в конце концов она поправится.
Я посидел с ней несколько минут, наблюдая, как она время от времени дергается и стонет. Я сбегал на кухню и налил стакан апельсинового сока, затем вернулся в спальню. Начинало темнеть, поэтому я включил мягкий