Моника прибыла точно вовремя. На ней было длинное пальто, подходящее для сырой, прохладной погоды на улице. Поставив свою сумку с продуктами на кухонный стол, она повернулась к Коулу и сказала:
— Хозяин, можно мне готовить ужин в таком виде?
Она сняла пальто, под которым остались только сексуальный красный лифчик и трусики. Она уже снимала свои белые кроссовки. Он приподнял одну бровь и сказал:
— Как я могу возражать против такого прекрасного шеф-повара? Я буду просто наблюдай вон с того барного стула, чтобы я мог подсказать тебе, где что найти на кухне.
Они подошли друг к другу в центре кухни и после небольшого колебания крепко обнялись. Это, безусловно, кажется правильным, подумали они оба. Он сел за маленькую барную стойку, чтобы можно было наблюдать за каждым ее движением. Она принялась готовить быстрый полезный ужин, а он наблюдал за красивыми подтянутыми мышцами ее ног, когда она танцевала по кухне.
Как раз перед тем, как она была готова подать еду на обеденный стол, он приказал ей снять лифчик. Вид ее полных, надутых грудей, изящно нависавших над столом, пока они ели, был самым приятным.
Меню состояло из коктейлей с креветками, тайского куриного салата и бутылки Семильон-Блан штата Вашингтон. Коул объяснил, что выпьет только один бокал.
— Я не люблю пить и играть, — сказал он.
Было трудно отвести взгляд от ее груди. Соски снова затвердели, и он знал, что она думает о том, что он может сделать с ней в ближайшее время. Тот факт, что на ней были только ярко-красные трусики, казался неправильным, но восхитительно уместным.
Моника снова начала тяжело дышать. Ей было трудно поднять глаза, чтобы посмотреть на своего Хозяина. Демонстрация своей груди за столом для его удовольствия вызвала это восхитительное чувство смущения и потери контроля. Она едва смогла закончить свой ужин, чувствуя, как его глаза пожирают ее тело.
Когда они оба закончили, Коул объявил, что они будут делать дальше.
— Это был превосходный ужин, Малышка. Я очень доволен. Прежде, чем я покажу тебе подземелье, я бы хотел немного отдохнуть. Пройдем со мной в другую комнату.
Она последовала за ним в уютно обставленную комнату с диваном, телевизором и несколькими плотно заставленными книжными полками. Он усадил ее на толстый ковер рядом с большим мягким кожаным креслом и протянул ей мягкое розовое одеяло с атласной отделкой, которое напомнило ей о детстве. Она завернулась в одеяло и положила голову ему на колено, пока он взял «Сиэтл таймс» и начинал читать. Она почувствовала легкий запах сладкого табака в комнате. Возможно, хозяин иногда курил трубку?
Моника испытывала необычное чувство защищенности, ощущение того, что все правильно. Сидеть у ног у своего Хозяина, пока он читает газету, казалось самой естественной вещью в мире. Она позволила своим мыслям плыть по течению, и в ее сознании всплыли образы ее детства. Большую часть ее детства отец был в отъезде по делам. Она вспомнила давно забытую сцену, в которой она сама в возрасте двенадцати лет терпеливо ждала возвращения своего отца, а затем ей сказали, что он задерживается на неопределенный срок. Во вспышке понимания она поняла, что Коул обеспечивал сильное мужское присутствие, которого ей так не хватало. Она обхватила его ногу руками и держалась, просто наслаждаясь ощущением безопасности.
Двадцать минут спустя она попросила разрешения воспользоваться ванной, и ее Хозяин сказал:
— Конечно. Пожалуйста, добавь еще этих духов, если она у тебя с собой. Как они егоназываются?
— Они называются Анаис-Анаис, Хозяин. — она произнесла это правильно, — Ана
Рождественское фото 1 
webmaster@3iks.ru