В последние месяцы она стала чаще выходить на улицу, встречалась с друзьями и удовлетворяла свои личные потребности, но по-прежнему переживала длительные периоды замкнутости и молчания. Адам тоже горевал, но окончание колледжа и необходимость устроиться на работу занимали его и не давали погрузиться в отчаяние из-за потери отца. Но он чувствовал ответственность за то, чтобы помочь своей маме. Ему было больно видеть, что ей все еще больно.
На террасе, согретой полуденным солнцем, Адам хотел поднять настроение своей маме.
— Папа был бы рад, что мы здесь, - сказал он.
— Ты так думаешь? - спросила Мара своего сына.
— Я знаю это, мам. Папа всегда хотел, чтобы ты была счастлива. Для него не было ничего важнее
Мара улыбнулась.
— Никто не знал счастье так, как твой отец. Он был счастлив везде, куда бы ни пошел. Он заражал всех вокруг своим счастьем. Иногда это раздражало. Я не могу тебе сказать, сколько раз я дремала или расслаблялась на диване, а твой папа врывался в комнату и кричал: "Время играть, Мара!"
— Он действительно любил тебя. Он все время говорил мне это.
— Да? - сказала она, поднимая взгляд от своих колен. - Твой отец не скрывал своего сердца. В этом смысле он был необычен для мужчины. Ты больше похож на меня. Ты держишь это в себе.
Мара уставилась на своего сына, и Адам уставился на нее в ответ. Ему было интересно, о чем думает его мама, но, как всегда, он не знал. Его отец всегда был открытой книгой, но его мама всегда была закрытой. Адам понятия не имел, о чем думала его мама.
Адам оглядел горизонт за верандой дома. Полоса тумана на горизонте все еще была далеко, но когда он появится, то наступит быстро, и тогда будет слишком холодно, чтобы проводить время на пляже.
— Пойдем поиграем, мам, - сказал Адам. - У нас есть время расслабиться. Давай наслаждаться теплом, пока можем, и отправимся на пляж. Ты же знаешь, что папа сказал бы то же самое, если бы был здесь.
— Он бы так и сделал, я уверена. Хорошо, давай сделаем это.
Пятнадцать минут спустя Адам и Мара спускались по крутой тропинке от дома к пляжу. Солнце палило в них, согревая, но с океана дул устойчивый прохладный бриз, предвещавший приближение вечерних сумерек.
Добравшись до пляжа, они сняли сандалии, чтобы коснуться песка босыми ногами. Они шли к полосе прибоя, пока не достигли отметки прилива, где рыхлый неровный песок уступал место плотному влажному песку, и идти было легче. Они остановились и полюбовались открывшимся видом.
— Мне кажется, я построил сотню замков из песка на этом месте, - сказал Адам.
— Я думаю, что ты это сделал. Твой отец помог тебе, - сказала Мара.
Они стояли рядом и смотрели, как набегают волны, одна за другой.
Адам стоял прямо за спиной своей мамы и смотрел на нее. Он не был уверен, какой купальник на ней был надет, потому что поверх него она надела короткое свободное желтое пляжное платье. Ее фигура выглядела упругой, энергичной и юной, и Адам, который по-своему оплакивал смерть своего отца в течение нескольких месяцев, почувствовал укол печали, которую, должно быть, испытывала его мама из-за того, что была слишком молода, чтобы потерять мужа.
Мара взяла Адама за руку.
— Пойдем со мной, - сказала она. Она потянула его вправо, и они пошли вдоль пляжа.
Стояла середина лета, и солнце палило прямо на них, не прерываемое облаками, но было лишь умеренно тепло. Вода у побережья Северной Калифорнии выглядела заманчиво, но на самом деле круглый год здесь было
"Красный снег" 
webmaster@3iks.ru