снова говорить или членом заниматься — продлеваю твои утренние и вечерние процедуры ещё на пять недель. И так каждый раз. Один проёб — плюс пять недель. Работай.
С ужасом выслушав и эти условия, мама тяжело вздохнула и, чуть медля, ухватилась за член подростка. Обхватив его указательным и большим пальцем, как и было приказано, остальные она раздвинула и оттопырила в стороны.
— Дрочи себе прямо в лицо, так, чтобы член почти о нос бился, но глаза на меня.
Маму внутри будто что-то кольнуло. От внутренней боли она дёрнулась и тяжело дыша, сдерживая натиск слёз, максимально приблизила своё лицо к члену, после чего с ещё большим трудом подняла глаза на возвышающегося над ней подростка. Запах его члена бил маме в нос, но она почти этого не замечала, от накатывающей волны собственного унижения. Она не могла сосредоточиться ни на чём другом. Смотря в глаза нагло ухмыляющегося подростка, перед которым она должна унизиться и начать умолять, она вдыхала запах его вонючего члена, сидя перед ним голая на коленях. Страх, боль, позор и ненависть — всё смешалось одновременно. Однако в итоге преобразовалась вся эта буря эмоций в очередной никчёмный плач. Смотря ему в глаза, мама и сама не сразу заметила, как картинка поплыла. А через пару секунд, резко и непроизвольно втянув воздух, она уже безудержно плакала. «Как ты достал!! Ненавижу тебя!!! Ненавижу!! Да когда ты уже от меня отстанешь, мразь конченая!», - кричала мама у себя в голове. Однако только в голове. На деле она в слезах молча стояла на коленях перед своим обидчиком, обхватив рукой его член. Она так хотела всё ему высказать, накричать и обматерить его. Так хотела... Однако спустя минуту, сквозь слёзы и плачь из мамы вырвалось лишь позорное:
— Я... очень прошу... давать мне принимать... противозачаточные средства... чтобы... чтобы не забеременеть... П-потому что это... это было бы крайне н-не... не желательно... Очень прошу... эм...
Вместе с этими словами её рука задвигалась, монотонными движениями, начав стимулировать член парня. Смотря ему в глаза, сквозь белену слёз, мама дрочила его член, через силу выдавливая из себя каждое, наполненное болью и позором, слово. Камера в это время тщательно фиксировала происходящее. Она была установлена так, что в кадр парни попадали не полностью, лишь до половины тела. А от того на записи отображались только чей-то член и мама. Сделано это было специально, чтобы сконцентрировать всё внимание именно на ней.
По прошествии некоторого времени слова у мамы явно начинали заканчиваться, а она сама начинала повторять собственные же предыдущие фразы.
— Давай без повторений. Пластинку заело, сучка?, - буркнул главный.
Осознав, что сказать ей больше особо нечего и нужно думать над новыми словами, мама грустно опустила глаза на член, понимая, что должна делать. Убрав с него руку, она через силу приблизила лицо. Зажмурив глаза и высунув язык, мама слегка коснулась им прибора парня. Судорожно выдохнув через сложенные трубочкой губы, она стала полноценно вылизывать член подростка, иногда опускаясь чуть ниже и обрабатывая ещё и яйца. Сколько бы членов не побывало в её рту и на её языке, она никогда не привыкнет к этим ощущениям, а мерзко давящее чувство позора от самого этого действия никогда не станет слабее.
Время шло, а новые слова так и не приходили маме на ум, отчего ей безостановочно приходилось облизывать ненавистные член и яйца. От всего этого член парня вскоре угрожающе запульсировал и через пару минут уже потоком извергал из себя семя. Прямо во время того, как мама делала очередное движение языком, ей на лицо
Падая, как осенний лист 
webmaster@3iks.ru