заботясь о том, будет ли оно получено - это всё равно обман и измена, и что я не даю своей жене такого разрешения.
Я говорю ей, что если она уйдёт с ним, то ей не следует возвращаться. Здесь ей не будут рады. Сьюзан рассерженно сверлит меня взглядом, но ничего не говорит.
Не добившись желаемого, она раздражённо фыркает, резко разворачивается на каблуках, топает по лестнице и, хлопнув дверью, запирается в нашей спальне. Мои плечи обречённо опускаются. Скорбь поселилась в моём сердце, и сейчас мне нечем заняться, так что я остаюсь наедине со своими траурными мыслями. Моему гневу и печали пока нет выхода.
Я плетусь в свободную спальню, раздеваюсь и забираюсь под одеяло, а затем ворочаюсь с боку на бок до конца этой долгой, мрачной и одинокой ночи.
Я знаю свою жену и понимаю, что мне будет трудно заснуть этой ночью.
*******
Когда я просыпаюсь, Сьюзан уже ушла.
Её чемодан исчез. Её тёплая одежда тоже пропала. И она не взяла свой телефон: вместе с зарядкой он лежит на прикроватном столике. Так что - увы, но я не смог бы с ней связаться, даже если бы захотел. А я этого не хочу.
Под телефоном лежит записка, которую Сьюзан оставила для меня. В ней она выражает свою надежду, - если не уверенность, - в том, что я передумаю, когда у меня будет время серьёзно подумать.
Она объясняет, что [специально для .in] вернётся в понедельник вечером. Ещё она пишет, что любит меня и надеется, что, пока её не будет, я воспользуюсь выданным ею "пропуском на роман", который, как я уже неоднократно говорил ей, я не принимаю и не хочу получать.
Она заверяет меня, что вернётся обратно точь-в-точь такой же любящей, какой и уходила - если не больше; по какой-то причине она ошибочно полагает, что по-прежнему будет ценным сокровищем, которое я был бы рад вернуть, а не мусором, от которого я предпочёл бы избавиться.
Что ж, её заблуждение вполне понятно. До сих пор она была моим величайшим сокровищем. Но теперь это не так.
Прямо сейчас Сьюзан летит в самолёте, а я нахожусь здесь.
Сегодня утро пятницы. Я позвонил в офис и оставил сообщение о том, что меня там не будет, так как есть более важная работа, которую мне нужно сделать. Вчера вечером я не мог дать выход своим эмоциям, но сейчас у меня нет ничего, кроме ярости в сердце и необходимого мне времени.
Следующим делом я звоню своему старому другу и тем самым запускаю в движение колёсики и шестерни юридической машины. Он начинает составлять документы о разводе.
Я отправляю ему копию нашего брачного контракта, в котором, в частности, есть пункт о супружеской измене, а также сведения о нашем с ней общем имуществе.
Я прошу его быть справедливым, учитывая тот факт, что Сьюзан - мать моих детей, но ни в коем случае не проявлять к ней излишней щедрости. Учитывая структуру наших активов и детали брачного контракта, раздел должен быть очень простым.
Я знаю свою жену и помню, что она никогда не уделяла особого внимания юридическим деталям.
Сьюзан строго следила за порядком в доме; это было единственное, в чём она действительно преуспела. За эти выходные дни мне легко будет найти все её вещи, упаковать их в мешки и коробки и отправить всё это на склад. Я хочу, чтобы, как только Сьюзан откроет дверь, она поняла, что это больше не её дом.
Работа по упаковке и выносу её вещей, оказывается, доставляет некоторое моральное удовольствие. Это позволяет мне сосредоточиться на чём-то, что я могу контролировать.
Философия женской власти 
webmaster@3iks.ru