совершенно без людей, он настороженно осмотрелся, начиная перемещаться резкими перебежками от укрытия к укрытию.
Стальные решётки ворот, столбы у будки охраны вместе с самой искореженной будкой, шлагбаумы, всё это было разворочено, снесено, перепахано разрывами.
Сгоревшие остовы фур, всё равно едко кое-где чадили чёрной гарью. Впереди стояло нетронутое здание транспортного досмотра с навесом из гофрометалла, где уже на синей крыше развевался красный стяг с пятью золотыми звёздами: одной большой, четырьмя поменьше.
Никого ни обнаружилось из персонала, старого или нового, ни живых, ни мёртвых тел. Наступал вечер.
Он вышел из дверей здания, поправил капюшон куртки, побрёл дальше по широкой дороге, осторожно обходя воронки от взрывов.
Наступала темнота, капали первые капли дождя, надо было искать ночлег. Вскоре он его обнаружил.
Большое сооружение похоже на ангар, или здоровой сарай, где содержат лошадей, может была заброшенная ферма для скота, кто его знает.
Людей поблизости не было, огни не горели.
Ему было всё равно, главное найти крышу над головой.
Он сошёл с асфальта и подошел ближе к строению, старая дверь была не заперта. Вытянув руку, он достал походный топорик с пояса.
Путник толкнул остатки досок, которые раньше были воротами, точнее пнул ногой, они с противным скрипом отворились внутрь, проваливаясь назад. На него резко пахнуло отвратительной гнилью и крысиным помётом.
Он не стал проходить внутрь помещения, обследовать его, из-за недостатка сил ему пришлось оставить это на утро.
Путник снял рюкзак с плеч, прислонил к обветшалой стене, стал обустраиваться возле порога, там было сухо.
В пустые окошки без стекол со скуки забредал ночной ветерок, вместе со звуками ниспадающих капель дождя.
Они капали в найденную посудину.
Тем временем, он стал готовиться ко сну...
*
Он не знал, что они ворвутся рано утром.
Понял, что здесь не живут ангелы, тем более добрые люди.
Ангелы как птички, их сначала держат за крылышки, отрывают головку, потом они летят, обезглавленные.
Он подвешен, его пытают.
Но он не может отвечать, его рот заклеен.
Резиновая лента электрического конвейера движется, и движется.
Шум, крики, стоны обречённых.
Они перемалывают тела людей в фарш.
То есть, когда им надо, это жизнь.
Такая церемония, они дают нам воду, взамен жизни одного из нас.
Дают пропуск на вход в спасительный рай.
— Командир, тут есть обмороженные, что делать?
— Тащи их в печь!
Он обхватил голову руками, стал шептать, хотя эти слова были произнесены в странной молитве.
— Что я делаю сейчас и здесь. Это не люди. Это уже не общество.
Забери меня к себе, я прошу.
*
Наступило раннее утро, когда он проснулся.
Дождя не было. Уложил вещи снова в рюкзак.
Вышел из сарая, двинулся дальше.
Приободрившись, что одолел очередную преграду на пути, путник двинулся по тракту на поселение Ташанта, размеренно шагая по обочине.
Вдруг мимо него стал проезжать полицейский джип песочного цвета, с синей мигалкой на крыше, остановился, сдал назад.
Из него вышел новоиспеченный шериф, с узкоглазым лицом.
Ведь даже какая-то мелочь, не пройдёт мимо его.
Теперь они без слов стояли друг против друга.
Путник сдвинул повязку вниз, на шею, снял очки, показывая ему открытое лицо. Потом улыбнулся, играя свою роль как можно естественней.
Шериф угрюмо покосился на него, достал револьвер, покрутил на пальце, снова засунул в кобуру.
Потом сел в джип, поехал дальше по своим неотложным делам.
Путник побрёл по дороге, выглядывая по сторонам, что ожидает потом.
Вслед за тем постом находилась большая автозаправка, с десятью спаренными бензоколонками, расположенная на повороте к пограничному переходу, теперь уже бывшему.
При ней находился кемпинг, мотель, стоянка, различные хозпостройки. Кафе с баром, рядом продуктовый магазин.
Чертовски погожий денёк, — подумал он, наверно здесь есть кто-нибудь из живых людей, и не ошибся.
В работающем кафе, возле той заправки, на плохом русском, путник попросил дать ему выпить сначала простой воды.
Очарование 
webmaster@3iks.ru