страстным ласкам...Мы похотливо вылизывали друг друга полностью, засовывали себе и друг другу в попки пальчики или небольшие огурцы, стараясь постоянно увеличить их размер. При этом мы ревностно хранили девственность, поэтому игры с нашими кисками всегда были осторожны и поверхностны, не заходя дальше оральных ласк... Ещё через год наши задние дырочки были уже здорово растянуты. У меня в попе хозяйничали одновременно четыре пальчика любимой, у неё - мой кулачок, - Айна, прикрыв глаза, гладила свою щёлку под водой. Я медленно гонял в кулаке член. - А зимой, - продолжала Айныня, - я получила от Илзе письмо. Она писала, что не утерпела и сама себя лишила девственности. Сначала было немного больно, а потом... девушка вошла во вкус, постоянно увеличивая размер.В конверте с письмом была фотография, на которой... из киски торчало горлышко пивной бутылки... только горлышко, всё остальное было внутри... Из ЕЁ киски, ведь я помню каждую родинку у неё ТАМ. А парня у ней так и не было. Откуда они там? Да, если бы даже и были, разве кто-нибудь из них мог быть достоин моей Илзит... моего любимого ангелочка-а? Аа-а-а!!! - Айна затряслась всем телом, доведя свою пещерку до вершины наслаждения. Почти одновременно с этим я кончил прямо в горячую ванну. Струя спермы моментально свернулась, превратившись в белый скользкий липкий жгут. Айна обессиленно замолкла. Мы всё ещё сидели в разных концах ванны, гладя руками ступни друг друга, поднятые над водой и покрытые редкой мыльной пеной. Каждый из нас задумался, тщательно изучая взглядом лицо другого.- Юрочка! - тихо и нежно сказала вдруг девушка, улыбнувшись. - Что, любимая? - улыбнулся я в ответ. - Ничего, котёнок! Просто мне очень захотелось назвать тебя по имени... Юрочка! Юра! Йу-ура! - странно протянула моё имя Айна и тихонько рассмеялась. - Что ты смеёшься, зая? - ласково улыбаясь, спросил я. - Ты знаешь, по-латышски "йуура" означает "море". - Это что-й-то я среднего рода-то? - скорчил я обиженную гримасу. - Ну-у, не знаю... но в латышском языке "море" - это существительное женского рода, - хитро улыбнулась Айныня. - Вообще здорово! - я помрачнел, как туча, - ты, что же, считаешь, что если я трахаю себя в зад кабачком, то я теперь баба? - Прости, милый, - тихо сказала моя подруга, - конечно же, нет. И ты знаешь, я... прекрасно тебя понимаю...Даже мне хорошо, когда в попу... А ты - мужчина, и у тебя там рядышком предстательная железа. Во время своих забав ты массируешь её, и тебе становится приятно... Разве стоит отказывать себе в удовольствии, руководствуясь чьим-то чужим мнением или идиотскими предрассудками? Я твёрдо убеждена, что нет. - Ты это серьёзно? - ошарашенно произнёс я. - Абсолютно, - тихо и твёрдо произнесла девушка, - а Море - оно величественно и бескрайне, как ты... И поверь, оно намного выше понятий женского и мужского рода... Оно необъятно, как Вселенная, и ему абсолютно наплевать на чьё-либо мнение... Оно ведёт себя так, как считает нужным - одаривает нежными брызгами прибрежных купальщиков, позволяя наслаждаться собой, или напротив, шутя топит океанские лайнеры, повергая в ужас миллионы пока ещё живых людей на берегу...Можно, я хоть иногда буду называть тебя Море? - неожиданно закончила свою мысль Айночка. - Да, любимая, - тихо ответил я, поражённый красотой мысли, - а... Раз уж мы начали разговор с латышского языка... что такое "мана пэжа, мана дырса, эс эсму майта"? - миролюбиво спросил я. Лицо Айны вспыхнуло, как факел. - Прости, родной!
Неожиданая встреча 
webmaster@3iks.ru