раздался звон разбивающейся бутылки, удар, звук падающего тела и всё стихло. Таран открыл дверь. На лестничной площадке лежали три тела, в руках одного была окровавленная розочка от бутылки. Весь пол был залит водкой. Я посмотрела на Тарана, на нём не было ни единой царапины. — Я сейчас полицию вызову, — раздался крик женщины, и из соседней двери показалась женская голова в бигудях. — Да, вызовите, пожалуйста, — вежливо сказала я, — а то эти алкаши уже нормальным людям проходу не дают. — А что случилось? — спросила женщина. — Один уронил бутылку, другой стал его бить, третий вступился за него и вот к чему всё привело. Я всё видела, — сказала я, глядя в глаза соседки. — Ты вызовешь полицию, расскажешь то, что слышала от меня, как будто сама всё видела, — внушила я ей и стала спускаться вниз по лестнице. Таран шёл за мной, и держал в ладони левой руки кулак правой руки. Я обернулась, и увидела кровь, которая сочилась между пальцами и капала на пол. — Роб, посмотри, что с Тараном и залечи его рану, — мысленно сказала я в точку, и взяла Тарана за руку. — Пустяки, просто поцарапался, — оправдался Таран. — Дай-ка я посмотрю, — сказала я. Видимо удар розочкой Таран перехватил ладонью правой руки, и из нескольких глубоких ран сочилась кровь. Я взяла руку Тарана, передавила на запястье артерию, достала из сумочки носовой платок и стала вытирать кровь. Через две минуты раны стали затягиваться, кровь перестала идти и я отпустила его руку и отдала ему платок. — Через пару минут всё пройдёт, теперь ты точно машину кровью не заляпаешь. — Спасибо, Таня, — сказал Таран и обтёр ладонь платком от остатков крови. — Откуда ты узнал моё имя? Ах, да, я же представилась бабушке. Это не мне спасибо, это тебе спасибо, ты сегодня меня спас. — Работа у меня такая, мне за неё платят, да ещё и машину подарили, — улыбнулся Таран. — Видимо хорошо платят, раз с гоп-стопом завязал, — улыбнулась я. — А ты откуда знаешь? — удивился Таран. — Я видела, как хотел пацанов на счётчик поставить, я же фея. Или ты забыл? — Афигеть... Ты... рука как новая, даже старых шрамов не осталось. — Пустяки, обращайся, если что, — сказала я и вышла из подъезда. Мы сели в машину, я откинулась на спинку заднего сиденья и вспомнила про деда. — Давай-ка заедем в больницу к деду, что-то не понравилось мне его поведение по отношение к женщинам. Через несколько минут мы с Тараном стояли возле кровати деда в больничной палате, в которой были ещё трое больных, прикованных к постелям. Василий лежал ко мне спиной и слегка похрапывал. Я потрясла его за плечо, дед открыл глаза и повернулся. — Роб, проверь, всё ли с ним в порядке. Сделай ему член как у меня, чтобы любую женщину удовлетворить мог, — сказала я Робу по нашей тайной связи. — Здравствуйте, Василий Сергеевич, — поздоровалась я с дедом. — Здравствуй, доченька, а ты чьих будешь? — отозвался дед. — Я Ваша внучка, дочь Юли, помните такую? — Какой Юли, у меня в жизни столько Юль было, что всех и не упомнишь. — Ну, ну, ну, успокойтесь, я не дочь Ваша, а внучка. Моя мама — Ваша дочь Юлия, а мама моей мамы Надежда, с которой Вы живёте в одной квартире. Дед посмотрел на меня строгим взглядом, а его глаза наполнились слезой. — Ясно. Значит, ты уже была у этой проститутки? — спросил дед. — Как Вы можете так говорить про свою дочь? — возмутилась я. — Она морила