меня голодом, не давала есть, била меня, как я могу ещё к ней относиться? — А кто ей изменял? Кто приводил в дом проституток и трахал их при ней? Она любила тебя, а ты предал её, пристрастил к спиртному, научил курить. Какого отношения к себе ты хотел после этого? — Я хотел, чтобы она нашла себе мужика и вышла замуж, а она просто спилась. — Значит, ты её не любил, если хотел этого? — Любил, и сейчас люблю, даже после всего, что она со мной сделала, я её люблю. — Тогда зачем ты с ней так поступил? — Понимаешь, я уже тогда был не так уж молод. Я чувствовал её неудовлетворённость, я не мог её удовлетворить в постели. Я хотел, чтобы она нашла себе молодого, темпераментного, я хотел, чтобы она была счастлива, а меня забыла. Мы пристально смотрели друг другу в глаза. Я почувствовала, как вся его жизнь пролетела передо мной как одно мгновение. Я поняла, что дед не врёт, он любит свою дочь. Любит, не смотря на то, что она чуть не погубила его. — Ты будешь любить свою дочь как дочь и как жену до конца своих дней, ты больше не будешь ей изменять, ты будешь делать всё, чтобы она была счастлива. Ты забудешь, что она чуть не погубила тебя. Отныне ты никогда не скажешь ей и о ней грубого слова, — внушила я деду. — Понимаешь, дед, она любит тебя, она ждёт тебя домой. Ждёт и до сих пор верит в то, что ты больше не будешь её предавать и будешь до конца своих дней с ней и только с ней, — выпалила я. Из глаз деда скатилась скупая мужская слеза. Он некоторое время неподвижно смотрел на меня, а потом его словно прорвало. — Наденька, что же я наделал. Глупец, какой же я глупец. Прости меня Таня, я прямо сейчас пойду и попрошу у неё прощения, — дед встал с кровати, но я поймала его за руку и не дала сделать ни шагу. — Стой! Ты что? Куда ты собрался в таком виде? Ты ещё очень слаб. Ложись, полежи ещё недельку, наберись сил, поправь своё здоровье. В таком состоянии ты не сможешь не то, что удовлетворить, ты дойти до неё не сможешь. — Да, ты снова права, придётся подождать, согласился дед. — Значит так. Слушай меня внимательно. Вот тебе деньги, — я протянула ему пачку тысячных. — Когда тебя выпишут из больницы, сходишь в парикмахерскую, потом пойдешь, купишь себе хорошую одежду и самый лучший букет цветов. И только тогда пойдёшь просить прощения у своей любимой. — Вот спасибо, Танечка, вот так внученька у нас с Наденькой. Вот уважила старика. — Всё готово, — услышала я голос Роба. — Через пару месяцев я заеду к вам со своими детьми и родителями, я очень надеюсь, что к тому времени у вас дома будет чистота и порядок. — Будет, Танечка, обязательно будет. Очень буду ждать вас в гости. — Вот и договорились, выздоравливай. Я направилась к выходу. Прощаясь с каждым обитателем этой палаты, я смотрела им в глаза и внушала, чтобы они забыли о нашем разговоре с дедом. Последним, кто забыл про это, оказался Таран. — А мы чё приезжали-то сюда, ты же с ним даже не поговорила? — Спросил он, выходя из палаты. — Мне одного взгляда достаточно, чтобы человек всё понял, — нашла, что ответить я, — Да, а у вас с Зубило есть загранпаспорта? — Есть, мы два года назад с боссом в Африку ездили. — Случайно не на водопад «Виктория»? —
Прехисторик. Часть 6 
webmaster@3iks.ru