и на плечах. — Роб, почему мне больно? — Трубки от трахеи ещё не прижились как надо, через сутки всё пройдёт. Обезболивающий укол сделать? — Нет, обойдусь, ты уже раз обезболил меня, до сих пор сама не своя хожу, — съязвила я, вспомнив, как не почувствовала боль и порвала себе плеву. — Как всё прошло? Гиповолемия голов в норме? — Да, всё в порядке, пока они не пришли в сознание, полежи, а то головы будут просто болтаться и тебе будет больно, скоро они очнутся. Я волновалась, хотя сказать, что волновалась, — это ничего не сказать. Через несколько минут я снова смогу поговорить с родителями. Ещё на один шаг ближе придвинусь к своей мечте. Сердце бешено билось в груди и готово было выпрыгнуть. Я повернулась к маме и увидела её голову у себя на плече. Глаза у неё были ещё закрыты, а родные черты лица говорили о том, что она жива, что в ней снова зиждется жизнь, хоть и в таком состоянии, но Жизнь с большой буквы этого слова. Я потянулась к ней и поцеловала её в щёку. Вдруг веки маминой головы задрожали, и она открыла глаза. — Мама, мамочка, — заверещала я, и огромный комок подступил к горлу, а слёзы просто хлынули из глаз, мешая получше рассмотреть родного любимого человека. — Где я? — еле слышным шёпотом спросила мама. — Мама, мамочка, ты здесь, ты со мной, — тихо рыдая, говорила я в ухо маме. — Таня? — медленно повернув голову ко мне, прошептала мама и чуть улыбнулась, — страшно болит голова, что со мной? — Мы попали в аварию, помнишь? — Да, точно, авария. Я не могу пошевелиться, у меня сломан позвоночник? — всё так же тихо спрашивала мама. — Пока твоё тело восстанавливается, я пришила ваши головы на свои плечи, и теперь мы можем говорить. — Ясно, где отец? — поинтересовалась мама. Я приподняла свою голову, которая загораживала голову отца, и мама увидела его. — Виктор, — прошептала мама, и по её щеке пробежала слеза. — Юля, — раздался шёпот с другого плеча, и я тут же повернула туда голову. — Папа, папочка, — я чуть ли не кричала ему в ухо и принялась расцеловывать его щетинистую щёку, — ты очнулся, ты живой, — расплакалась я и почувствовала, как в моём животе что-то шевельнулось. Я положила руку на заметно подросший живот, и ребёнок тут же ударил в ладонь. — Он шевелится, мама, он шевелится, — сквозь слёзы засмеялась я и уже двумя руками стала щупать своё пузо. — Кто шевелится? — спросила мама. — Ребёночек, он шевелится, — счастливо улыбалась я. — Ты беременна? — удивилась мама. — Это ты беременна, мама, это ваш с папой ребёнок. — Что? — хором спросили мама и папа. И я стала рассказывать им о том, что когда на себе восстанавливала их органы, то оказалось, что мамина матка беременна, и у меня в теле сейчас мамина вагина и папин член. — Роб, сделай УЗИ, я хочу узнать пол ребёнка и всё ли с ним в порядке? — скомандовала я Роберту. — Хорошо, только сходи в душ и хорошенько помойся, — отозвался Роб. Мне пришлось изрядно потрудиться, чтобы встать. Во-первых, я была на шестом месяце беременности, очень мешал живот, а во-вторых, на плечах была не одна голова, а три. Ослабшие мышцы родителей с трудом удерживали свои головы. Кое-как, приняв душ, я легла на кушетку для УЗИ, аккуратно придерживая уставшие головы родителей. — Роб, я готова. — Начинаю, — отозвался Роб и зашевелил своими манипуляторами. Он долго елозил по моему животу излучателем, по нескольку раз делая какие-то замеры, что-то перепроверял и начинал всё заново. — Ну, ты что там, завис, что ли? — не вытерпела я. — Боюсь, что ты разберёшь меня на запчасти, — грустно сказал Роб и убрал излучатель. — Что случилось? — предчувствуя что-то нехорошее, спросила я. — Что с ребёнком мамы? — С обоими плодами всё хорошо, никаких отклонений
Дикая Ахинея Или Насмотревшись Порнухи 
webmaster@3iks.ru