киске, а папа, наоборот, раздвинул свои, перекинув через мамины. Они, тяжело дыша, снова целовались, пока их дыхание не успокоилось, а затем папа стал медленно вытаскивать свой зажатый член из киски мамы, выжимая из него последние капли спермы и оставляя во влагалище. — Вы такие милые, — сказала я, — как же я вас люблю. Я стала подниматься, садясь на кровать, и почувствовала, как из киски, что над моим лобком, потекла вода и стала разливаться по простыне большой лужей. — Ой, что это? — изумлённо спросила я, пытаясь заглянуть себе между ног. Мама быстро вылезла из-под папы, сунула руку к моим гениталиям, испачкала её в моих выделениях и понюхала. — Милая, это воды отходят, ты сегодня будешь рожать, — сказала мама с сияющей улыбкой и поцеловала дочь. — Ой, мамочки, — испуганно взвизгнула я. — Не бойся, солнышко, все женщины рожают, и ты родишь. Такая уж наша бабья доля. Давай, лапочка, потихоньку вставай, нам нужно спуститься в лабораторию, там уже всё готово к твоим родам. Ты уснёшь и проснёшься, когда уже всё закончится. — Я не дойду, там лестница крутая, я упаду. — Мы с папой будем тебя держать, так что ничего не бойся. Мама помогла мне встать на пол, и из меня снова хлынул поток прозрачной жидкости, но теперь уже не из маминой, а из моей киски, предвещая, что рожать я буду сразу двоих. Медленно, шаг за шагом, мы добрались до лестницы. Голые мама с папой взяли меня под руки с обеих сторон, и мы начали небезопасный спуск. Ступенька за ступенькой покорялась мне. Оставалось всего ничего, как я почувствовала резкую боль. Внутри всё сжалось, пытаясь выдавить содержимое живота наружу. — Ай, — закричала я, схватившись за живот, — мама, больно, — заверещала я. — Не бойся, это схватки начинаются, потерпи, милая, сейчас отпустит, — успокоила меня мама, и мы остановились. Через минуту схватки отступили, и папа, взяв дочь на руки, с огромным трудом, соблюдая все предосторожности, пронёс тяжёлую ношу оставшиеся ступеньки. Через несколько минут я лежала в гинекологическо-космическом кресле, широко раздвинув ноги, и кричала от схваток, а мама с папой готовились принимать роды. — Роб, оцени состояние роженицы, — сказал папа, и тот заморгал светодиодами. — Состояние роженицы в пределах нормы, оба плода находятся возле своих маток, выход обоих плодов будет происходить одновременно. Рекомендуется кесарево сечение. — Хорошо, готовь всё к операции, — скомандовал папа и сделал мне укол.
***
Я проснулась от крика двух младенцев. Открыла глаза́ и увидела картину, умиляющую моё сознание. Папа держал на руках ребёнка, завёрнутого в пелёнку, и качал его, стараясь успокоить, чуть ли не бегая вокруг термостола, в котором лежала я. Мама вслед за ним носилась со вторым, ни на метр не отставая от мужа. Папа увидел, что я проснулась, и резко встал как вкопанный, а мама врезалась в его спину лбом, как машина на перекрёстке, у которой отказали тормоза. — Скорее в душ и кормить, — глядя на меня, сказал папа, — они уже полчаса как кушать хотят, а ты всё спишь. Я пулей вылетела из жидкости и, разбрызгивая её во все стороны, прошлёпала босыми ногами, залетая в душ. Стоя под тёплыми струями, я быстро смыла с себя всё и провела рукой по своим гениталиям. Из всех них осталась только моя киска. Не было ни члена с яйцами, ни маминой вагины. "Ну и хорошо", — подумала я про себя, выключила душ и, не вытираясь, села на кушетку. Мама с одной стороны, а папа с другой прислонили крохотные ротики детишек к моим соска́м. Малыши, быстро поймав их, присосались, а я съёжилась от нахлынувшего удовольствия. Наступила привычная тишина для этого места. Только тихие почмокивания нарушали спокойствие. Минут через пять интенсивного высасывания молока, детишки
Девишник 
webmaster@3iks.ru