самом деле, именно Ронни спасла Хелен жизнь, хотя об этом я узнал позже.
Это случилось в субботу, через 6 дней после того, как я вышвырнул Хелен из дома. В тот четверг судебный пристав нашел Хелен на работе и вручил ей документы о разводе, обвинив ее в супружеской измене. Меня нисколько не устраивал развод с формулировкой «непримиримые различия».
В любом случае, в субботу вечером Хелен проглотила упаковку снотворного; затем она передумала и в ужасе позвонила Ронни, а та позвонила в 911. Они отвезли Хелен в больницу и промыли ей желудок. Она выкарабкалась после страшного дня в отделении интенсивной терапии, а девочки спали на стульях рядом с ее кроватью.
Через пару недель после того, как Хелен вышла из больницы, мои дочери приехали провести со мной выходные; и в воскресенье перед тем, как уйти, они завели со мной небольшую беседу, которую они, очевидно, спланировали заранее.
— Папа, Ронни и я очень просим тебя... , — начала Линда.
— Пока это не имеет отношения к... вашей матери, вы знаете, что я сделаю все, что смогу для вас, — ответил я.
Они посмотрели друг на друга.
— Ну, папа, на самом деле это имеет отношение к маме. Она пыталась покончить с собой три недели назад.
— Что?! — закричал я.
Линда рассказала мне всю историю, а затем сказала:
— Вот в чем дело. Пока ты не развелся с мамой, она все еще находится на твоей медицинской страховке. Она начала встречаться с психотерапевтом, чтобы понять, почему она пыталась покончить жизнь самоубийством и почему она, ну, сделала то, что она сделала с этими другими мужчинами. И если ты разведешься с ней, она потеряет свою медицинскую страховку и не сможет позволить себе эти встречи. Так что, папа, не хочешь ли ты подождать с разводом?
Я вздохнул про себя. Ясно, что я не смогу выиграть такой спор — не с обеими моими дочерьми, просящими о жизни своей матери. И я понимал, что они были правы.
Поэтому мой адвокат составил юридическое соглашение о разводе, так что у Хелен оставалсь ее страховка и работа с психотерапевтом. На самом деле мне было наплевать — это были не мои деньги, а страховой компании. И как бы я не ненавидел ее, я не хотел, чтобы Хелен попробовала сделать это еще раз и на самом деле покончила с собой.
****************
Праздники были тяжелыми — разве могло быть иначе? День благодарения или Рождество могли лишь ткнуть нас носом в то, что наша семья развалилась.
На День Благодарения мы с девочками договорились поужинать со Стефани Олдерман и ее детьми — она выгнала Джо, и он жил в городской квартире. Их дочь Ариэль и сын Питер много лет дружили с нашими девочками, поэтому мы были небольшой семейной группой из шести человек в столовой Стефани.
Но, само собой разумеется, это было не то же самое. Во-первых, ни Стефани, ни кто-либо из детей не могли готовить так, как Хелен. И что еще важнее, мы все знали, кто отсутствует на праздниках и почему. Мы просто старались быть благодарными за то, что имели, и часть вечера была веселой, но, когда Линда, Ронни и я возвращались обратно домой, мы были молчаливы и угрюмы.
И Рождество было хуже, по крайней мере, для меня. Девочки чувствовали, что они должны быть с Хелен, так как она провела День Благодарения без них, поэтому я поехал к моему брату и провел отпуск с ним и его семьей. Я люблю своего брата и его жену, у них милые дети (все они на десять лет моложе меня)
Просто Галочка. 
webmaster@3iks.ru