говорит, что ей пора поговорить с тобой, всё объяснить и извиниться.
Это заставило меня фыркнуть.
— Объяснить? Как будто я толкал ее задницу на то, что делала эта сука... Извините, девочки. Я не должен был этого говорить. Но почему меня должно волновать, почему ваша мать сделала то, что сделала? Она сделала это, она разрушила нашу семью — конец истории. Мне не нужно слышать ее извинения, и мне не нужно прислушиваться к каким-либо неубедительным объяснениям.
Девочки терпеливо объясняли, что разговор будет не для меня, а для Хелен.
— Ей нужен шанс признать, что она сделала, папа. Это своего рода способ закрыть её проблему. Доктор Олива сказала ей, что простишь ли ты ее или нет, всё зависит только от того, возьмёт ли она ответственность за свои ошибки на себя. И она хочет это сделать.
— Так что я должен сидеть и слушать, пока она рыдает и говорит мне, что никогда не хотела причинить мне боль? — я встал с дивана и вышел из комнаты.
В конце концов, они измотали меня. У вас есть дочери? Тогда вы понимаете, о чем я. Я люблю их, и они по-прежнему любят свою мать (как и должно быть, несмотря ни на что), и им трудно сказать «нет», когда они этого действительно хотят.
Во вторую субботу мая, в 2 часа дня, старый универсал Vоlvо Хелен остановился у дома. Я не разговаривал с ней и не видел ее более 17 месяцев.
****************
Я стоял у открытой входной двери и наблюдал за ней, когда она смотрела на дом и двор, вспоминая место, где прожила почти 20 лет. Увидев меня, она остановилась. Было видно, что она боялась подходить ближе.
— Привет, Роб, — тихо сказала она.
— Привет, Хелен. Почему бы тебе не пройти на задний двор? — по какой-то причине я не хотел, чтобы она видела внутреннюю часть дома. Поэтому, не говоря ни слова, я обошел гараж, предполагая, что она последует за мной.
Мы сидели за старым кованным столом на заднем дворике. Я сделал пару газированных напитков и налил один для Хелен, протянув руку, чтобы поставить его перед ней. Она выглядела стройнее и старше, чем я помнил. Она все еще была очень привлекательной женщиной, и это разозлило меня, как только я это заметил.
— Спасибо, что позволил мне прийти, Роб, — сказала она после пары тихих минут — Я уверена, что ты не был в восторге от этой идеи, и я ценю это.
— Только не нужно этой чепухи, хорошо? Я готов позволить тебе освободиться от твоего груза, так как девушки сказали, что тебе нужно это сделать. Просто сделай мне чертово одолжение — не лги мне. Или говори правду, или заткнись и убирайся отсюда.
Она кивнула.
— Я не буду — ни лжи, ни чепухи. И, Роб? Прости меня — я просто не могу найти способ сказать это как-то еще. Прости. За все, что я сделала.
— Да? Ну, это здорово. Теперь все замечательно, понимаешь, Хелен? — я понял, что злюсь и расстроен больше, чем ожидал, поэтому глубоко вздохнул и сказал — Извини. Я буду молчать — просто продолжай.
Через несколько мгновений она сказала:
— Ты должен знать — то, что я сделала, было не из-за тебя, Роб, и не из-за нашего брака. Я уверена, что ты задумывался об этом и спрашивал себя, что ты сделал неправильно, в чем ошибся. Но это была моя вина. Для меня это выглядит так, будто кто-то по ошибке открыл дверь, и я провалилась в нее, оказавшись в двух мирах одновременно: один из них
Сексуальная чирлидерша 
webmaster@3iks.ru