Я рывком поднял испуганную, взвизгнувшую от неожиданности маму на ноги и резко повернул к стене, спиной к себе, и, не церемонясь, толкнул её вперёд. Она только и успела в самый последний момент подставить ладони, чтобы не шмякнуться лбом о стену.
Моя ладонь давила на её затылок, грубо упирая её в стену. Звонко шлёпнув по пухлой
наше возращение. Странно, но я даже не вспомнил о Ларри.
Да и Халк готовый задать мне крепкую взбучку за проделку с его женой, был заметно обижен, что мама вдруг вздумала яростно защищать своего похитителя. В итоге, устав спорить, он только озадаченно махнул в ответ рукой, мол, разбирайтесь тогда тут сами, и развернувшись, через миг скрылся в полумраке индиго среди стонущих и совокупляющихся человеческих тел.
Мама ласково мне улыбнулась:
— Извини, но я, правда, устала. Не мог бы ты проводить меня в мой номер? Ну... Или... , — Она махнула рукой на змеиный перепутанный клубок из человеческих тел, — если хочешь, можешь оставаться здесь...
Я ничего не ответил. В смысле, я вообще старался говорить при ней, как можно меньше, уверенный, что мой голос она уж точно опознает. Я только кивнул. Что, конечно же, можно было расценивать двояко.
Мама накинула на себя один из дежурных халатов и взяла меня за руку, отрезая мне всяческие пути к отступлению:
— Нет, нет, я не оставлю моего юного девственника в этом царстве греха... Кстати, ты просто обязан мне рассказать свою историю! Как тебя угораздило попасть на этот корабль? Сдаётся мне... хм... тебе ещё далеко до 21 года! Твоя мама знает где ты? — она откровенно подтрунивала надо мной.
Странно, но оказавшись, в их номере, едва мама скрылась в душе, мной опять овладели мысли о маме... Ну... Как о женщине... Как она сейчас там переодевается, как стоит голая под струями воды, растирая свое уставшее тело. В какой-то момент я даже с трудом подавил в себе желание подойти к двери и зайти к маме в душ. Я вновь думал о ее чудесных спелых грудях, о её теле...
Чёрт... Я снова хотел её! А посему, когда мама вышла из ванной в розовом пушистом халатике, я уже был готов едва ли не с ходу наброситься на неё. Ее мокрые волосы были завязаны большим белым полотенцем. И всё... Я не сразу врубился, чего на ней не хватало!
Отчего-то, густо покраснев, я уставился на неё. Она забыла про маску! Она забыла про свою маску!
А ещё она совсем-совсем не сопротивлялась... Только вяло и как-то лениво отнекивалась. Когда я принялся стаскивать с неё халат и толкать к кровати посередине каюты.
— Ах, ты мой Робин Бобин... , — только прошептала она, прижимаясь ко мне дрожащим телом, когда я поставил её в коленно-локтевую позицию, — ну, почему опять анальный секс? Странное пристрастие для недавнего девственника...
Но я не могу, не смею, ответить ей почему анальный секс. Я не могу, не смею, признаться ей почему её киска для меня священна и неприкосновенна. Нет, несомненно, я чувствую, я готов на то, чтобы покуситься на святая святых собственной матери. Но скрываясь при этом за маской?
В этот раз всё не так! В этот раз мы предаемся любви трепетно и неторопливо. Невообразимая волна нежности и любви буквально объяла меня. Я погрузил лицо в её макушку, вдыхая родной сладкий аромат.
— Мама... Мамочка... — в страстном исступлении, совершенно забывшись, шепчу я ей, — моя любимая мамочка...
Мама повернула ко мне лицо и даже в полумраке, что царил в каюте, я ясно видел, что её
История моей феминизации. Часть 3. Замечательный сосед. 
webmaster@3iks.ru