— Моя голубая мечта кипятить чайники с помощью магии! – пошутил Макаров. - Для этого я ходил в Сумрак.
— Ну-ну, осторожнее, – серьезно заметила Джина, разливая чай по чашкам. – Сумрак может обидеться!
— Не буду, не буду! – шутливо поднял руки Вовка. – Давай про тебя!
— Лучше про тебя. Ты у нас инкуб, так?
— Ну, так. И что?
— А то, что мужчина дает женщине не только семя, он дает женщине энергию, именно поэтому, мужчина после секса засыпает, а женщина никак не заснет. Инкуб же забирает энергию, и на следующий день его «дама» как полудохлая. Если же их контакты продолжаются долго, он может залюбить женщину до смерти.
Вовка вздрогнул.
— Теперь я понимаю, почему умерли Марина и Лариса. Я высосал их жизненные силы, как инкуб, хотя им еще и не был. Проклятие!
— Ты же не знал. И поэтому ты старался больше дрочить, чем сношаться!
Макаров вздохнул.
— Это правда! Марина и Лариса инстинктивно отстранялись, одна с головой ушла в науку, другая в спорт. Но это их не спасло!
— Вов, хватит ныть. Путь Иного лежит в стороне от человеческих дорог, поэтому ешь, пей, и пойдем погуляем, чтобы развеяться. И, самое главное, на женщин особо не смотри, а то не отстанут.
Жара мучила город вторую неделю, и Иные пошли в парк, походить по тенистым аллеям. Вовка, чтобы не видеть женщин, купил в киоске темные очки, натянул кепку-бейсболку на самый нос и смотрел себе под ноги.
— Скажи, Джина, а как по-твоему, любовь есть?
Джина усмехнулась маленьким алым ртом.
— Есть, Вован, есть! А как же иначе? Без любви человечество давно вымерло бы, и пастыри Иные остались бы без овец.
Макаров криво усмехнулся.
— Любовь – это похоть, помещенная в красивую обертку. Стоит мужчине соединиться с женщиной, всякая любовь кончается и начинается страсть. Вот я про себя скажу...
Что Макаров хотел сказать про себя, так и осталось неизвестным, поскольку Вовка заметил, что встречные женщины смотрят на него слишком внимательно, и не на лицо, а ниже пояса, туда, где вдоль левой штанины лежал его член, обтянутый голубой тканью, и женские взгляды обжигали его сильнее утреннего солнца.
— Они так и будут на меня пялиться?
— Будут, а как же! Ты для них, как мед для пчел.
— Или, как говно для мух, – буркнул Макаров. – Давай сбежим? Искупаемся, что ли?
И они побежали в сторону сверкавшей яркими бликами речной глади. А за ними устремились те девушки, женщины и даже бабушки, которые попали под чары начинающего инкуба.
— У нас нет ни купальника, ни плавок, и полотенца! – пропыхтел Вовка.
— А нам и не нужно! – на бегу ответила Джина. – Будем купаться голыми.
Макаров остановился, и в его спину с разбега мягкими грудями уткнулась какая-то женщина.
— Так тетки меня заебут!
— Ничего с тобой не случится. Я поставлю сферу невнимания.
Так и вышло. Едва они уселись на песок, как «тетки» разбрелись по пляжу, как козы без пастуха, и Макаров вздохнул свободнее. Одни «поклонницы» уселись в тени, другие, те, кто моложе, принялись загорать и собрались купаться.
— Лучше, – ответил Вовка, стягивая джинсы. – По крайней мере, спокойней!
Он секунду, подумал, снял майку, а затем и трусы. Потом улегся на спину, подставив член и мошонку горячим солнечным лучам. Джина тоже сняла бюстгальтер, трусики и улеглась на песок валетом рядом с Макаровым.
— Ты головку-то открой, – засмеялась она. – Пусть загорит!
— Вот ты и открой! – ответил Вовка, заложив руки за голову, и
Вечер в кафе 
webmaster@3iks.ru