я должна была предоставить в пользование свою попку. Подобным образом, сказала она, молодые леди сохраняют свою девственность, ну по меньшей мере, официально. Кроме того, это с самого начала приучает их к покорности. Также она хотела знать, хорошо ли все трое джентльменов попользовали мою попочку и кончили ли они в мою заднюю дырочку. Мы никогда раньше так не разговаривали! В ответ я сказала, что да, они хорошо поработали, и скорчила гримасу.
— Насколько я поняла, ты хорошо отставила для них свою попу, — сказала мама. Я хотела сказать, что нет, совсем нет, — эти ужасные люди говорили обо мне! Я до сих пор чувствую в своей попе странные ощущения. Я все еще ощущаю, как они вставляют в меня свои стержни. Впрочем, против второго я уже не возражала, а к третьему была более-менее подготовлена, тот член вошел в меня уже с легкостью. И это все я должна была ей рассказать! На протяжении всего своего повествования я говорила шепотом, и несколько раз повторяла детали моего рассказа.
— Хорошая девочка, — повторила мама несколько раз.
Вытянув из меня все, что я могла рассказать, она встала, разгладила платье и смешливым голосом сказала: «Хорошо», — а после, уже выходя, она обернулась и проговорила: «Мод, возможно я позову тебя к себе сегодня ночью. Ты придешь немедленно, слышишь?
Я уж было решила, что она меня «предала», и меня высекут, хотя, на мой взгляд, в этом не было никакого смысла. Вчера я рано встала и попыталась отойти ко сну, чтобы не слышать, как она меня зовет, но это не помогло. Она постучала в мою дверь и сказала: «Давай, пойдем!» На мне была только ночная рубашка, я была в изумлении от того, что происходит. Морис лежал на кровати, спиной ко мне. Мама сказала, что сегодня я буду спать с ними! Я хотела было воспротивиться, но она толкнула меня, и я упала на него сверху! Я как можно быстрее перекатилась, и зарылась в простыни, тогда как мама улеглась с другой стороны от меня.
— А теперь спать! — произнесла она. Я лежала на спине и смотрела в потолок, наши ноги соприкасались так тесно, что я едва могла пошевелиться. Он коснулся меня своими пальцами, чуть пощекотал и затем убрал их, его голова склонилась мне на плечо. Мама повернулась к нам спиной и начала издавать все звуки, сопутствующие сну, а я лежала неподвижно, не смея пошевелиться. Тогда Морис положил руку мне на бедро и стал задирать мою ночную рубашку, а я даже не могла пошевелить руками, чтобы отстранить его, на тот случай, если услышит мама. Дюйм за дюймом его рука прокрадывалась под мое тонкое кружево и ощупывала мои бедра, жаркие и влажные от изумления.
Он и раньше такое проделывал со мной, но не в постели. Мама сказала, что об этом я тоже должна написать. Я думаю, она презирает меня за мой греховный порок, и надеюсь, она начертает на моем дневнике: «Нет!» когда прочтет его!
В любом случае, он проделал со мной все, что хотел, а мама, как оказалось, совсем не спала. Поскольку это все, что мне нужно написать, говорит она, то я так и сделаю. Как она сказала, это для того, чтобы каждый день напоминать мне о том, чего я не должна де
лать, но не указывать мне, насколько развратно мне себя вести в ином случае! Например, я могу побаловаться с Ричардом, если захочу. Так же образом, как я делала раньше? Не уверена в этом. Мама велела мне сначала спросить разрешения
Двухкомнатный адюльтер 
webmaster@3iks.ru