у его матушки, и добавила, что если я этого не сделаю, то она сама спросит. Поскольку я уверена, что не смогу этого сделать, придется ей делать это самой. Ты читаешь это, мама? Надеюсь, что да.
Из дневника Мориса
Quеllе nuit! [Какая ночь! (фр.) — прим. переводчицы]. Какой внезапный поворот от Эвелин, но, черт возьми, она все равно умна. Я даже не догадывался о том, что у нее на уме до тех пор, пока она, уже находясь в постели, не заставила мой член окрепнуть, но не позволила мне прикоснуться к ней в ответ.
— Нет, дорогой, сегодня ночью ты будешь в гнездышке у Мод, — к моему удивлению сказала она и затем, со всей своей откровенностью, раскрыла мне свой план, не скрывая при этом ни своих тайных мыслей, ни своих потаенных страхов. — Даже если и будет так, ты сделаешь это так, как решу я, понимаешь, Морис? написано для У нас не было секретов друг от друга и не будет их в будущем. Я знаю женщин лучше, чем ты, любовь моя, и не потерплю, чтобы в моем доме со мной соперничала моя же дочь, и ты не перебежишь из моей постели в ее собственную. Я разрешу тебе один раз извергнуться в нее своей спермой у меня на виду, а потом я разберусь с ней сама, а после этого я не потерплю никаких интрижек с ней, если только не буду знать о них заранее и не приму их.
— Я обожаю тебя, Эвелин. Ты тот самый воздух, которым я дышу, — только и смог я произнести.
— Может быть, и так, дорогой. Между нами нет ревности как таковой, и никогда не было, и в этом нам повезло. Будет много других девушек, да и дам тоже, но Мод — только один раз. Понимаешь меня?
Я ответил утвердительно. Проклятье, мой член был тверд как никогда — она все время сжимала и ласкала его рукой, но при этом она отвернулась, даже не поцеловав меня. Я никогда не испытывал ничего подобного — у Эвелин, которая вместе со мной обнимала в постели многих девушек, лежавших между нами, и наслаждалась с ними нашими совместными схватками Венеры, но у которой в отношении Мод, являющейся самым восхитительным объектом вожделения, возникли эти странные опасения близости, и, возможно даже тот неуместный страх того, что ее дочь представляет собой более молодой, более свежий образ ее самой.
— Я женился на тебе не только из-за твоего тела, но из-за твоего ума тоже, — произнес я и, преодолев на мгновение эту ее странность, заключил ее в объятия, а мой член затрепетал у ее бедер.
— Ты хочешь посмотреть на это, — сказал я. Я знал, что у нее на уме — те самые мысли, которые могут быстро осветить факел слов.
— Возможно. — Ее честность всегда была на высоте. Ее голос тягучим потоком доносился до моего лица. Она попыталась отвлечься, но не смогла. Я почувствовал, как зарделось румянцем ее лицо, а потом она решительно выскользнула из постели и сказала, что приведет ее.
Я не стану вдаваться в подробности появления удивленной Мод и ее осторожного юрканья в нашу постель. Эвелин притворилась спящей, пока я очень, очень медленно ласкал девочку. Ах, — и я должен сказать это сейчас, — какой ж она оказалась восхитительной любовницей! Ее киска была покрыта мягким мехом, губки плотно сжаты. Несколько раз, прежде чем я осмеливался приблизится к ней, она подавляла свои стоны, лежа неподвижно, будто окаменев, — как я полагаю, чтобы
Эротический этюд 20 
webmaster@3iks.ru