— Рядом – это через парк, а сейчас уже темно! Я там каждое утро бегаю, и то не по себе. А сейчас вечер. Мало ли что.
— Хорошо, хорошо! Я пойду по дороге.
— Вот не спокойно у меня на душе что-то, дочка.
— Да всё нормально, папа. Пошла.
Стараясь не обращать внимание на тяжёлый вздох и обеспокоенный взор, выхожу на лестницу. Вовсе и не темно. Ноги сами привычно свернули на тропинку, ведущую вглубь парка.
Раннее лето, всё ещё пахнет только что распустившимися листьями, шелестящими под мягким ветерком. Тепло. Солнце только что зашло, темнеет. Я улыбалась и думала о своей неоконченной картине. Мне пришло в голову, что в ней отразилась вся моя синестезия. В то утро я проснулась, а в ушах звучала эта сказочная и трогательная музыка. Вальс. Вальс дождя Шопена. Я невольно представила, как она звучит под шум дождя. Как я стою под тёплым, омывающим меня, благословенным дождём. Таким прозрачным, таким освежающим... Я сразу подошла к мольберту, и волны моей синестезии понесли меня по волнам вспышек света и цвета.
Я вздохнула. Меня понимает только моя дочка, Анечка. Сашка называет это мазнёй. Музыка, воплощённая в красках, не может быть мазнёй. Лёгкие, невесомые движения кисти, это движения моей души...
— Как дилля, красавитц? – неожиданно и грубо прозвучало у меня над ухом.
Вырванная из контекста своих мыслей, я растерянно оглянулась. Какой-то смуглый парень в натянутой до самого носа чёрной шапочке. В тот же миг сзади кто-то обхватил мои руки, больно выворачивая их. Чья-то рука плотно зажала рот. Парень передо мной быстро нагнулся, зажал мои ноги под коленями, меня оторвали от земли и потащили в кусты.
Страх полоснул по сердцу, отчаяние сжало его своими уродливыми клещами. А разум как-то отрешённо наблюдал за происходящим со мной со стороны. Поражённая этим, я затихла и не пыталась сопротивляться этим людям. Слёзы полились из моих глаз. И если бы мне не зажимали рот, я бы не кричала. «Пожалуйста, не убивайте меня! Я сделаю всё, что вы хотите, только не убивайте!» - молила я мысленно, не имея возможности говорить. Меня грубо волокли через кусты, а затем швырнули на землю так, что из лёгких был выбит воздух. Когда я смогла дышать, то застонала от боли в них. Я заскулила, плача. «Пожалуйста, не убивайте! Я не видела ваших лиц, я не пойду в полицию. Я никому не скажу. Я ведь не хочу, чтобы обо всём узнали на работе. Я не хочу, чтобы меня бросил муж. Не убивайте. Пожалуйста!!!».
Надо мной склонился рот под маской над смуглой небритой физиономией. Грязная рука покрутила перед моими глазами нож.
— Шшш. Киричать не нада. Панимаищь, дааа? – коснулось меня его зловонное дыхание.
Лезвие ножа прижалось к горлу, а тяжёлая рука приподнялась над мои ртом, готовая захлопнуть его снова.
— Я... Да... Я понимаю, понимаю. Пожалуйста...
— Ах, как карашо! Панимаищь... – перебил меня кавказский говор – Тихо лежаль, тамой к мужу приходиль, дааа?
— Ммм... Да... Да...
— Вот каращо, красавитц!
Нож остался на моём горле. Рука убралась от моего лица, чтобы задрать мне юбку. Кавказец, держащий меня за ноги, шарил по моему животу, нащупывая резинку колготок.Я услышала, как они затрещали, когда он нетерпеливо и грубо принялся сдирать их с меня. Мой мозг нашёптывал мне: «Лежи, лежи. Они будут залазить на тебя,
Супер страпон на даче 
webmaster@3iks.ru