сексом со школьником. — многозначительно ухмыльнулся уборщик. Не просто сексом, а чем-то запретным... извращенным. Вот, что я обнаружил в душевой.
Он вытащил из-за спины руку и продемонстрировал учительнице махровый пояс от халата и повязку для глаз. По ее забегавшему взгляду, он сразу понял, что она узнает эти предметы. Стало интересно, как именно она использовала их, а еще Келвин четко осознал, что теперь учительница английского никуда от него не денется.
— Это твое шлюха! — рыкнул он, брызгая слюной, тряся кушаком с которого летели капли воды падая на лицо и блузку Саммер.
Взгляд уборщика все время смещался на полные груди женщины, которые часто вздымались под красной блузкой в такт ее прерывистому дыханию. Он едва сдерживался, что бы не вцепиться в контуры явственно проступающих сосков пальцами. Саммер почувствовала, что задыхается. Мокрый махровый пояс приковал ее внимание, как яркое пятно на темном фоне. Женщина задрожала, живо представив сцену насилия. Гибкое тело гимнастки Марши висящее в этих путах, огромный черный член Уила вдавливающийся в ее маленькое влагалище, бугор, появившийся на животе девушки. Она явственно услышала ее стоны и грязные ругательства, которые сопровождали оргазм девушки.
— Теперь ты поняла, в какое положение попала, мисс Уэйн!? Или лучше называть тебя — Шлюха! — пропыхтел Келвин, придвигаясь к Саммер ближе и ближе. — Я не понимаю, о чем ты говоришь Келвин. Прекрати, ты пугаешь меня. Я ни в чем не виновата! — сделала Саммер последнюю попытку сорваться с крючка, просто не веря, что опять попала в лапы очередного шантажиста. — Прекрасно шлюха. — прошипел уборщик. Дверь там... можешь убираться, а Келвин пойдет звонить мистеру Хардингу.
... Только не это снова! — обреченно подумала Саммер.
Если бы перед ней был нормальный мужчина, она бы уже давно сдалась. Но идти на поводу у слабоумного дурачка! Все естество женщины сопротивлялось этому. Рассудком Саммер поняла, что ни куда не денется. Хотя у уборщика были только косвенные факты, но даже их будет достаточно, что бы привлечь внимание директората, а это значит новые вопросы, пристальное внимание к ее персоне, а значит риск попасться с Тоддом, которому будет наплевать на проблемы его игрушки. По школе поползут слухи, а через короткое время об этом узнает весь город, а значит муж и дети. Уборщик загнал ее в угол, и Саммер осознавала это.
— Хорошо мистер Уильямс, что мне нужно сделать что бы вы забыли о своих необоснованных подозрениях? — покорно спросила женщина. — Так то лучше, мисс Уэйн. — закряхтел Келвин, отступая на пол шага. Ты станешь игрушкой Келвина... да... игрушкой Келвина... Келвин будет играть пока ему не надоест... а потом он придумает как тебя лучше использовать. Ведь Келвин умный... очень умный!
Парень медленно отступал от сидящей на полу Саммер, неприлично поглаживая себя ладонями по низу живота. Ей было противно и жалко себя, а еще она опять ощущала такую знакомую резь в паху, просто представляя в какую глубину унижения упадет с этим слабоумным парнем. Она могла сколь угодно долго плакать и ненавидеть себя, но ее проклятое тело, червоточина в подсознании, уже предвкушала удовольствие от очередных унизительных испытаний.
— Разденься, Келвин хочет увидеть твое тело! Снимай немедленно или Келвин разорвет эти тряпки прямо на тебе! — с угрозой добавил он, видя, что учительница не торопится.
Саммер вздрогнула и начала расстёгивать пуговицы на блузке. Она не успела дойти до той, что была напротив пупка, а соски уже отреагировали, напрягаясь, увеличиваясь в размерах, темнея. Келвин видел, как они то и дело мелькают в отворотах блузки, и это зрелище явно сводило его с
Вечер пятницы 
webmaster@3iks.ru