казалось, действительно заботился о моем счастье. Он поделился своими личными страхами и уязвимостями, а я поделилась своими. Поскольку мы были настолько открыты друг другу, я поверила, что он всегда будет со мной честен. И сказать, что я любила его всей своей душой, было бы преуменьшением
Нам не понадобилось слишком много времени, чтобы построить тот особый маленький кокон спокойствия и убежища, который окружает некоторые счастливые пары. Мы с Томом были единственными обитателями этого пространства, и я полностью вручила ему себя и свое доверие. В течение семнадцати лет мысль о том, что он когда-нибудь осквернит дар меня и моей любви, просто исчезла с моего радара.
Вот почему фотографии Мёрфа оказали на меня такое разрушительное воздействие.
Некоторые из вас могут подумать, что я глупа, не знала, что фотографии могут быть подделаны. Но я — учитель начальной школы. Я провела свою жизнь в мире детей и добросердечных людей, которые заботятся о них. И никто в моем мире даже не приближался к тому, чтобы быть таким обманчиво эгоистичным или разрушительно мерзким, как Мёрф.
Кроме того, я никогда не имела ничего общего с компьютерами. Я оставляла все это Тому, гению в подобных вещах. Все, для чего я использую свой компьютер,
— это обновить свою страницу в Фейсбуке и сделать онлайн-легос для детей. Мне никогда не приходило в голову сомневаться в том, что я вижу. И, конечно же, мой злой друг мистер Мёрф помог мне «правильно понять» то, что я видела.
Таким образом, без какого-либо предупреждения или возможности подготовиться, я была полностью брошена на произвол судьбы в несчастном мире полного опустошения, которое было одновременно враждебным и очень одиноким.
Его атака на меня, а это была атака, не сомневайтесь, была прекрасно исполненным примером успешного эффекта совершенно неожиданной и подавляющей агрессии.
В течение многих лет в моих отношениях с Томом никогда не были «он» и «она». Там было только «мы». В результате удаление Тома из моей жизни было равно тому, что распилить мою голову и вырвать рациональную левую часть моего мозга.
И уничтожив неквалифицированный центр моей вселенной, Мёрф сумел поставить меня в ситуацию, когда я была бы совершенно уязвима для любого, кто мог дать мне что-нибудь стабильное, за что можно держаться, и помогло бы мне восстановить равновесие.
Я знаю, что я чрезмерно эмоциональна. Это было и благословение, и проклятие. Это позволяло мне все глубоко чувствовать, но также вело к нестабильному поведению. И я думаю, можно было бы с уверенностью заключить, что от обморока, рвоты, дикого плача и катания в зародышевом шарике за двадцать четыре часа до появления Мёрфа, я была совершенно не в себе.
За диким атлантическим ураганом нередко следует прекрасный солнечный день. Это было то, что я чувствовала, плача, уткнувшись ему в плечо, когда он прилетел. Мёрф вернул мне безопасность, равновесие и дружбу. Он нес с собой все добрые чувства прошлого, счастливые времена, которые были у нас троих. И во многих отношениях я начала принимать его за Тома.
Теперь я понимаю, что поведение Мёрфа было тщательно спланировано с целью меня соблазнить. Но в то время казалось, что он предлагает замену Тому. Он относился ко мне так, будто я была достойна и ценна для него. Он почитал тот факт, что я была человеком с чувствами, а не игрушкой, и это отразило всю мою застарелую неуверенность в себе.
Эта неуверенность коренилась в каждом унизительном опыте, который я когда-либо имела с мужчинами: то, когда Алекс неустанно трахал меня, и одиночество разделяет всего одна ночь, за которую всегда себя ненавидишь.
Рассказ услышанный в офисе 
webmaster@3iks.ru