мне рассказать обо всех захватывающих поездках, которые я для нас запланировал?
Это напомнило мне, почему я оказалась здесь, и я почувствовала ту же волну отвращения, которую испытала сегодня утром. Но на этот раз у меня все было под контролем. Мое подсознание, должно быть, обрабатывало новости, пока я находилась под успокоительным. Я сказала:
— Нет, я хочу поговорить об этом. Как ты можешь даже смотреть на меня, узнав, что случилось?
Он одарил меня самой любящей улыбкой, которую я когда-либо видела, и сказал:
— Ты — моя жена, моя любовница и мой лучший друг. Ты не имела никакого отношения к тому, что с тобой произошло. Я знаю это, потому что я все слышал.
Затем он рассказал мне, как был в ресторане, когда я вошла. Он сказал, что просто сидел и смотрел на меня, потому что не хотел вмешиваться.
Я поняла, что он воспользовался возможностью шпионить за мной и моими друзьями. Но я не хотела об этом говорить. Девушке требуется знать, что любовь всей ее жизни уделяет ей внимание. Поэтому я ХОЧУ, чтобы он чувствовал себя немного ревнивым и защищенным.
Он сказал, что засунул в телефон Лэнса кое-что, что позволило ему прослушивать все, что говорило это дерьмо. Том сказал, что благодаря этому узнал нечто шокирующее, но на самом деле это меня не касается. Он сказал, что мы сможем поговорить об этом позже.
Затем он рассказал мне о телефонном звонке, который я смутно помнила, и о его последующем прослушивании всего ужасного акта, когда бросился в наш дом, чтобы спасти меня. Он сказал, что использовал оружие, с которым проводил так много времени в нашем подвале. Мне было чуть-чуть жаль за то огорчение, которое я ему принесла из-за шума, что он издавал там.
Он объяснил, что мы никогда не сможем поделиться тем фактом, что он использовал эту вещь на Лэнсе, поскольку это изменит ситуацию с полицией. Видимо, Лэнс был в очень плохом состоянии в отделении интенсивной терапии. Но полиция приняла версию событий Тома, которая состояла в том, что он просто пнул его ногой. Так что, Том был вне подозрений относительно любых других официальных действий.
Что еще более важно, он сказал мне, что больше никогда меня не покинет. Он сказал, что чувствовал, что мое изнасилование было его ошибкой, в первую очередь в том, что он выдвинул идею разделения. Я недвусмысленно сказала ему, что разделение — это НАША идея, и что независимо от его мотивации, даже если это было по-детски, мне нужно было пространство, чтобы стать более сильным человеком.
Я добавила, что мне показалось, что я доказала, что достигла той силы характера, которую искала. Я пережила наихудшее, что могло случиться с женщиной, и все еще была в здравом уме. Я тихо засмеялась и добавила:
— Ты можешь поверить в это, поскольку благодаря всему я говорю с тобой обо всем рационально, не слишком проваливаясь на дно.
На самом деле я чувствовала себя более защищенной и счастливой, чем за последние несколько месяцев. Своими действиями Том доказал, что он — все еще мой. Он смотрел на меня как на ангела-хранителя, даже когда я не знала об этом. И хотел снова идти по жизни со мной бок о бок.
То что произошло, было достаточно ужасным, так что, потребуется некоторое время, чтобы похоронить это глубоко в моем подсознании. И я почувствовала непреодолимую потребность поговорить об этом с моим терапевтом Челси. Но ничего из этого не имело значения. Мой муж и моя жизнь вернулись. Я улыбнулась.
Он все еще смотрел на меня с беспокойством и добавил:
Я недостоин, меня недостойны 
webmaster@3iks.ru