– сказала повариха, подставляя под его руки свои пышные мягкие груди. – Нет, не встает. Тогда так...
Вовка лежал на спине, сложив руки на груди, как мумия фараона, а повариха ввинчивала в его член длинную металлическую трубку, все время проверяя уретру, глубоко вошла трубка или нет. Немного жгло, но было вполне терпимо. Наконец повариха нажала пальцем на простату.
— Ну, вот, дошла! Теперь немного массажа и все!
Она быстро-быстро нажимала на простату снаружи, шевелила трубку, и сжимала до сладкой боли Вовкины яйца.
Все-таки повариха была умелой санитаркой. К тому же, поняв, что Макаров находится на грани, она втянула ртом воздух через гибкую прозрачную трубку, словно жадный курильщик, неделю просидевший без табака. Ее выпуклые щеки сделались впалыми, и Вовка снова зафонтанировал, как сумасшедший кит, цикнув раз пятьдесят против обычных двадцати – двадцати пяти.
Она снова собрала Вовкину сперму в высокий стакан и удовлетворенно кивнула: «Теперь нормально!». Затем добавила виноградного сока из пакета и размешала все обычной соломкой для коктейля. Попробовала и сказала:
— Я назвала его коктейль «Молодость». Очень оживляет!
— Вы патент возьмите, – посоветовал Макаров. – Сейчас все берут патенты на всякую ерунду.
— Это мысль, сынок! – обрадовалась повариха. – Надо попробовать.
— А там, глядишь, и «нобелевка» замаячит! – пообещал Вовка. – Бешеные миллионы!
Макаров зевнул. Повариха допила свою «Молодость» и ушла вместе с пылесосом и бешеными трубками, а Вовка крепко заснул возле похрапывающей Фаины.
Утром, когда таверна «Лукоморье» еще спала, Макаров проснулся от шума. Фаина металась по комнате, держась за голову обеими руками. Она собиралась на работу. Ей было плохо.
Заметив, что Вовка проснулся, она, кривясь от негодования и головной боли, накинулась на него с кулаками.
— Ты... меня... напоил и обесчестил... негодяй!
Макаров, шутя, отбил ее наивную атаку и сжал в объятиях.
Фаина заплакала от бессилия.
— Ну, скажи, скажи, сколько раз ты меня трахнул?
— Ни разу, – спокойно сказал Макаров. – Дядькой клянусь!
— Каким дядькой? Моим?
— Своим. Тем самым, чьи деньги ты вчера выносила. Он сейчас в больнице, так что мне не до шуток.
— Ладно. Только ты моему дядьке не говори, ладно? Ну, что мы вчера гуляли.
— Ладно. А кто твой дядька?
— Вот тебе и раз! Мой дядька Петр Иванович Глебов! – гордо сказала Фаина. – Я у него в секретарях числюсь.
— Не скажу! Пусть это останется нашей тайной. Маленькой военной тайной!
Они вышли на рассветную улицу. Повариха мела крыльцо, энергично размахивая метлой. Они прошли мимо, но бывшая санитарка ему помахала, как старому другу. Фаина этого не заметила. У нее все еще болела голова.
Какая там следующая остановка? «Седьмой троллейбусный парк?». Отличная, хотя и опасная...
Почему слагаем ему легенды? 
webmaster@3iks.ru