диспетчера! – протянула женщина. – Опять в ремонтники переведут.
— Линять надо!
— Надо! – согласилась водительша. – Слиняем! Забирайся в кабину!
В кабине было тепло, даже слишком, тетка закрутила руль и выехала на Нагатинскую улицу. Вовка прижимал к шишке большой гаечный ключ и вдруг встрепенулся.
— Как же мы едем, если проводов нету?
— А у нас дизель. Он крутит генератор, а ток подается в электромотор. Так и едем.
— Сложно как...
— Сложно, только в грузовом троллейбусе по-другому нельзя. Ну, раз такие вещи спрашиваешь, гаечный ключ тебе не нужен. Отдавай в зад.
Макаров протянул тетке ключ.
— Тебе куда?
— На Затонную.
— Поехали! Для бешеной собаки семь верст не крюк.
Дома Макаров начесал на лоб блатной чубчик, да разве маму обманешь!
— Ну и фингал у тебя, Вовка! – всплеснула руками мама. – Где это тебя так?
— Шел, поскользнулся, упал, очнулся – фингал.
— Болит?
— Да так, немного.
— Надо сеточку из йода сделать! – засуетилась мама.
Сыночка сидел, запрокинув голову, а мама усердно мазала шишку йодом.
На следующий день Вовка Макаров явился на работу как комиссар: «Голова обвязана, кровь на рукаве, след кровавый стелется по сырой траве». Сердобольная Татьяна Угарова прижала его голову к мягкой груди, а Цыганков спросил: «Подрался?».
— Против меня вышли семеро! – сказал Макаров, вырываясь из жарких объятий Угаровой. – Но я их всех раскидал и затоптал. Последний из разбойников, умирая в муках, прошептал: «Наши внуки за нас отомстят!», и нанес мне удар киркой по голове.
После обеда Вовка размотал бинт и заклеил шишку пластырем, а через три дня шишка пропала, словно ее и не было.
Какая там следующая остановка? «Ювелирный завод»? Там был тоже очень интересный случай! Только без членовредительства...
Все киношники - извращенцы! или киноманские скабрезности, написанные профессиональными искусствоведа 
webmaster@3iks.ru